Одна дамочка с пистолетом
Шрифт:
Я опустила вниз голову и, громко извиняясь, направилась к лестнице, зная, что получила лишь отсрочку. Стремглав вылетев из здания, я побежала к «чероки».
Я свернула с Сент-Джеймс на Олден и проложила путь через Трентон на Старк Стрит. Легче было сразу поехать в больницу Святого Франциска, но мне надо было повидать Джеки. Я пронеслась на полной скорости вниз по Старк Стрит, миновав клуб и не глядя по сторонам. Поскольку была уверена, что с Рамирезом покончено. Если он отыщет в законе лазейку, чтобы улизнуть, я сама его достану. Если нужно
Джеки стряхивала крошки у «Корнер Бара», из чего я заключила, что она только что позавтракала. Я с визгом затормозила и почти вывалилась из двери.
– Залезай!
– прокричала я Джеки.
– Зачем?
– Лула в больнице. Рамирез добрался до нее.
– О Господи.
– Запричитала она.
– Я так боялась. Знала, что что-то не так. Насколько плохо?
– Честно, не знаю. Нашла ее только что на своей пожарной лестнице. Рамирез подвесил ее в качестве послания для меня. Она без сознания.
– Я там была, когда он пришел за ней. Она не хотела идти, но ты не можешь сказать «нет» Бенито Рамирезу. Ее старик избил бы ее до крови.
– Да. Ну, ее в любом случае избили до крови.
Я нашла парковку на Гамильтон за квартал от больницы. Поставив сигнализацию, мы с Джеки припустили рысью. В ней было почти две сотни фунтов веса на каблуках, но она даже не запыхалась, когда мы ворвались в двойные стеклянные двери. Полагаю, круглосуточная тяжелая работа держит тебя в форме.
– Только что привезли женщину по имени Лула.
– обратилась я к регистраторше.
Регистраторша взглянула на меня. Потом посмотрела на Джеки. Джеки была одета в ядовито зеленые шорты, из которых вываливалась половина ее задницы, в тон им резиновые сандалии и яркий розовый топ.
– Вы родственники?
– спросила она Джеки.
– У Лулы здесь нет родни.
– Нам нужен кто-нибудь, чтобы заполнить бумаги.
– Полагаю, я смогла бы это сделать, - предложила Джеки.
Когда мы заполнили формы, нам сказали сесть и подождать. Мы молча сидели, бесцельно листая потрепанные журналы, наблюдая с бесчеловечной отчужденностью, как проходит через холл одна трагедия за другой. Через полчаса я поинтересовалась о Луле, и мне сказали, что ей делают рентген. Как долго она будет на рентгене, спросила я. Регистраторша не знала. Должно быть, какое-то время, но затем доктор выйдет поговорить с нами. Я передала это Джеки.
– Ха, - сказала она.
– Спорим, что нет.
Мне требовалась кварта кофеина. Поэтому я оставила Джеки и пошла искать буфет. Мне посоветовали следовать по отпечаткам ног на полу, и клялись, что следы приведут меня к пище. Я нагрузилась коробками с выпечкой, двумя большими стаканами кофе и добавила два апельсина, на случай, если нам с Джеки понадобятся витамины для здоровья. Хотя, подумала я, сие маловероятно, но предположила, что это как носить чистые трусики на случай аварии. Нет такого несчастья, к которому ты готов.
Час спустя мы увидели доктора.
Он
– Вы родственники?
– обратился он к Джеки.
– Полагаю, так, - сказала на этот раз Джеки.
– Какие новости?
Прогноз был осторожный, но обнадеживающий. «Она потеряла много крови и получила черепно-мозговую травму. К этому добавились множественные ранения, которые потребовали наложение швов. Ей нужно еще побыть в операционной. Вероятно, через какое-то время ее переведут в палату. Если хотите, можете уйти и вернуться через час или два».
– Я никуда не пойду, - заявила Джеки.
Два часа еле тянулись без каких-либо новостей. Мы съели все булочки и вынуждены были приняться за апельсины.
– Не люблю этого, - поделилась Джеки.
– Сидеть взаперти в учреждениях. В общем, дерьмовое место, воняет как консервированные бобы.
– Много времени провела в учреждениях?
– Было дело.
Она не была расположена развить эту тему дальше, а я, в общем-то, ничего не хотела знать. Я поерзала в нетерпении на стуле, оглядывая комнату, и засекла беседующего с регистраторшей Дорси. Он кивал, слушая ответы на вопросы. Регистраторша указала на нас с Джеки, и Дорси отправился к нам.
– Как Лула?
– спросил он.
– Есть новости?
– Она в операционной.
Он уселся на стул рядом со мной.
– Рамиреза мы еще не взяли. У тебя есть идеи, где он может быть? Он сказал что-нибудь интересное, до того как ты включила запись?
– Он сказал, что видел, как я тащила Лулу в окно. И знал, что полиция в квартире. Должен быть где-то близко.
– Вероятно, звонил из машины.
Я согласилась.
– Вот моя карточка.
– Он написал номер на обороте.
– Это мой домашний телефон. Увидишь Рамиреза или получишь звонок, свяжись немедленно.
– Ему трудно будет спрятаться, - сказала я.
– Он - местная знаменитость. Его легко узнать.
Дорси положил ручку во внутренний карман пиджака, и я мельком увидела его кобуру.
– Много людей пойдет на то, чтобы спрятать и защитить Рамиреза в этом городе. Мы уже это с ним проходили.
– Да, но у вас не было пленки.
– Верно. Запись все меняет.
– Никакой разницы, - заявила Джеки, когда Дорси ушел.
– Рамирез творит, что пожелает. Никого не волнует, что он избил проститутку.
– Нас волнует, - возразила я Джеки.
– Мы можем остановить его. Можем заставить Лулу дать показания против него.
– Нет, - сказала Джеки.
– Ты многого не знаешь.
Было уже три, когда нам позволили увидеть Лулу. Она не пришла в сознание, ее подключили к приборам. Мне отвели только десять минут. Я сжала ей руку и пообещала, что с ней все будет хорошо. Когда время вышло, я сказала Джеки, что у меня назначена встреча. Она сообщила, что побудет около Лулы, пока та не откроет глаза.