Одна душа, два тела (Четвертое Айденское странствие)

Лэрд Дж.

Амрит бар Савалт окинул задумчивым взором груду пергаментов на своем столе, потом перевел глаза на кошель посетителя; судя по его размерам, там скрывалось еще немало любопытных документов.

– Вот что, молодой Ригон, - решительно заявил щедрейший, - давай-ка разберемся по существу. Разумеется, мои люди тщательно изучат все твои доказательства, - он кивнул на гору пергаментов, - ибо в том и заключается назначение моего судейского ведомства... Да, в том и заключается - выяснить истину и доложить Пресветлому...

При упоминании императора Блейд почтительно склонил голову. Правда, ходили слухи, что пресветлый Аларет Двенадцатый ни в чем не противоречит Амриту бар Савалту и еще двум-трем влиятельным членам

Совета Пэров из родов Нурат и Стам; так что решение щедрейшего будет, скорее всего, окончательным и бесповоротным.

– Итак, ты - Аррах, сын Асринда, а не Аррах, сын Асруда?
– вопросил Савалт.

Кивком головы Блейд согласился с этим утверждением. Сейчас он выступал в качестве своего собственного кузена и намеревался добиться признания его прав. Разумеется, тело его принадлежало некогда Арраху, сыну старого Асруда, ратонского разведчика, замученного в казематах бар Савалта, но сейчас странник нуждался в новом статусе. Не мог же он, оставаясь прежним Рахи, жениться на Лидор, собственной сестре! Подобный инцест был запрещен айденскими законами.

– Поразительное сходство, - бар Савалт окинул посетителя с ног до головы задумчивым взглядом, - Правда, глаза и волосы у тебя другие... да и черты лица... пожалуй, ты выглядишь постарше и не столь легкомысленно, как твой родич... Говоря начистоту, он был изрядным шалопаем, и я совсем не сожалею о его необъяснимом исчезновении.

Блейд снова кивнул. Когда он около двух лет назад переселился в тело молодого Арраха бар Ригона, завладев плотью, наиболее подходящей ему на всей планете Айден, волосы его были цвета спелого каштана, а глаза темно-серыми. Но с тех пор прошло много месяцев, утекло много волы; процесс адаптации слегка изменил его облик, почти неотличимый теперь от внешности двадцатишестилетнего Ричарда Блейда. Сильнее всего это коснулось волос: они потемнели, и лишь кое-где просвечивала едва заметная рыжинка. Радужина зрачков тоже поменяла оттенок. Однако его глаза не приобрели прежний карий цвет, сейчас они были черными, как ночь или словно камень ях - уголь, говоря по-земному. Блейд, тем не менее, не терял надежды на то, что его зрачки станут такими же, как прежде. Вероятно, это был лишь вопрос времени.

– Хм-м...
– бар Савалт глубокомысленно помассировал кончик носа. Значит, ты претендуешь на поместья и титулы бар Ригона... А почему не твой отец?

– Он отказался в мою пользу, - заметил Блейд.

– Твой отец так стар? Совсем дряхлый?

– Нет, щедрейший. Мой почтенный родитель может перебить окту солдат в Дигране, за день добраться до Киброта и перерезать там глотки второй окте. Он - мужчина и воин в самом расцвете сил.

– Тогда почему же...
– начал бар Савалт, но странник перебил его:

– На этот вопрос я отвечу в свое время.

Верховный судья кивнул. Сейчас он был похож на тощую крысу необычной рыжей масти, что принюхивается к ломтику сыра, размышляя, стоит ли ухватить лакомый кусок. С одной стороны, имения бар Ригонов, находившиеся под императорской рукой, ему лично никакого профита не приносили; отдав же их новоявленному наследнику, щедрейший мог приобрести верного союзника и подголоска в Совете Пэров. С другой - не исключалось, этот новый глава могущественной фамилии окажется человеком несговорчивым и излишне гордым, как многие представители обнищавшей провинциальной знати. К тому же имелись и другие неясные моменты.

– Предположим, - произнес бар Савалт, - всемилостивейший император удовлетворит твою просьбу. Ты, Аррах, сын Асринда, получишь наследие родича, а через год или два этот самый родич, Аррах, сын Асруда, вернется. И что мы будем тогда делать?

– Аррах, сын Асруда, не вернется, - коротко ответил Блейд.

Прошло больше года с той ночи, когда он покинул опочивальню Лидор и, направляемый смутными воспоминаниями,

разыскал тайник с флаером. Потом были стремительный полет сквозь ночь, крушение и плен на проклятой скале Ай-Рит посреди Зеленого Потока, где он стал правой рукой Бура, вождя местных каннибалов, побег и долгое странствие к островной гряде Понитэка, необъятная ширь Западного океана и благословенный Ратон. Аррах, сын Асруда, исчез во время этого путешествия, сгорел в пламени погребального костра Найлы - там, на бесплодном берегу скалистого и жаркого Уйда; вернулся же в Тагру совсем другой человек, Аррах, сын Асринда. И приехал он не с запада империи, а с востока, из ксамитского порта Катампы, не менее далекого, чем Диграна.

Правду - вернее, часть правды - знали лишь трое. Лидор, сестра Рахи, Чос, верный слуга, да Арток бар Занкор, старый целитель, прижившийся в замке бар Ригонов. Лидор считала Блейда своим родичем из Хайры, не слишком близким и потому вполне подходящим в супруги; Чос вообще не раздумывал над проблемой, кто являлся отцом его хозяина - Асруд, Асринд или неведомый хайритский воин; целитель же Занкор, человек проницательный и умный, предпочитал держать свои соображения при себе. Вероятно, он давно догадался, что перед ним не Рахи, не тот молодой и беспутный Аррах Эльс бар Ригон, не тот мальчишка и юноша, которого он знал лет пятнадцать или двадцать еще при жизни старого Асруда; а догадавшись, сделал надлежащие выводы. И когда Блейду с Лидор пришлось обратиться к жрецам столичного храма светозарного Айдена, старый целитель не отказал им в протекции.

– Аррах, сын Асруда, не вернется, - повторил Блейд.

Бар Савалт подозрительно уставился на посетителя; в глазах его отчетливо читалось: а не пришил ли ты сам Арраха, сына Асруда, где-нибудь в дальних краях? Или, быть может, твой почтенный родитель, мужчина в самом расцвете сил, перерезал ему глотку?

Как бы то ни было, щедрейший оставил такие мысли при себе, а вслух сказал:

– Пусть так. Но, насколько мне помнится, род бар Ригонов многолюден, и у Асруда может оказаться еще два десятка двоюродных братьев и целая сотня племянников. Согласен, ты успел первым, проявив похвальную расторопность... Но завтра я могу получить великое множество таких писем, - он потряс в воздухе скатанным в трубку пергаментом, - и каждый из наследников принесет мне еще и кучу документов, заверенных наместником Диграны. Вот это-то и было мне непонятно! И остается непонятным по сю пору, молодой Ригон... На чем реально основаны твои претензии? Почему ты счел себя самым достойным из претендентов?

Усмехнувшись, Блейд снова полез в свой кошель и извлек из него новый свиток, украшенный печатями столичного храма Айдена. Выглядел этот документ чрезвычайно внушительно: пергамент цвета слоновой кости с алыми и золотыми письменами и с золотыми же дисками на витых шнурках, на каждом был оттиснут лик благого солнечного божества.

– Ты прав, щедрейший. Там, в наших краях на западе, у почтенного Асруда наберется немало родичей... Есть, однако, две причины, по которым лишь я достоин возглавить фамилию. И вот первая из них.

Он положил на стол перед бар Савалтом свиток и бережно расправил его, придавив по краям тяжелыми печатями.

– Что такое?
– щедрейший ткнул в документ костлявым пальцем.

– Это, - Блейд поднял глаза к потолку, и лицо его приняло мечтательное выражение, - брачный контракт между неким Аррахом, сыном Асринда, и Лидор бар Ригон, дочерью и единственной прямой наследницей покойного Асруда. Составлен не далее, как двадцать дней назад.

Глаза верховного судьи и Стража Спокойствия выпучились; с минуту он сидел неподвижно, только зрачки бегали по золотым и алым строчкам, проверяли подписи и печати, впивались в затейливые вензеля и орнамент, окаймлявшие текст. Потом щедрейший откинулся на спинку кресла и захохотал.