Одна минута и вся жизнь
Шрифт:
— Надо назвать ее в честь кого-то из родственников. Например, в честь твоей бабушки, пусть будет Дарина. — Лидия Петровна уже все для себя решила.
— Или Катюшей. — Вячеслав Петрович усмехается. — Чудесное имя, могу вас заверить.
Они с Лидией Петровной смотрят друг на друга, и Екатерина Сидоровна понимает, что нашла коса на камень. Эти двое не уступят друг другу.
— Не надо споров. — Дана знает, как избежать конфликта. — Девочка родилась в день святой Анны, так что не о чем тут и говорить.
Лидия Петровна сердито поджимает губы. Не о такой
Лидия Петровна была не глупой и не ограниченной. Но она гордилась родом покойного мужа — старинным дворянским родом Ярошей, известным тем, что из него выходили военные и юристы. Муж Лидии Петровны был адвокатом, он умер, когда маленькому Стасику исполнилось пять лет, и Лидия Петровна больше не вышла замуж, чтобы не травмировать сына появлением в доме чужого мужчины.
Лидия Петровна вырастила сына сама, а ее женская судьба так и осталась неустроенной, поэтому она очень враждебно относилась к любым девушкам, которые появлялись рядом с обожаемым сыном, а появлялись они постоянно, Стасик рос удивительно красивым и умным. Он понимал, что мать не даст ему жить собственной жизнью. Он безмерно любил ее, но не позволил подавить себя, кровь мужчин рода Ярошей говорила в нем все сильней, и он принял решение. Отслужив в армии, Стас уехал учиться в Питер.
Лидия Петровна отчаянно противилась его решению, но Стас остался непреклонным, и мать смирилась. Когда появилась Вика, Лидия Петровна не возражала, девушка ей понравилась: красивая, воспитанная, тихая. Такую невестку можно контролировать. Появление Даны в жизни сына выбило Лидию Петровну из колеи. Мало того, что девчонка открыто жила с ее Стасом, так еще и родители это, похоже, одобряли. Когда же она поинтересовалась у сына, первый ли он у Даны, Стас вдруг взглянул на нее отчужденно и холодно.
«Вот так — вырасти сына и отдай, — думала Лидия Петровна. — Сколько сил положила, всю жизнь ему отдала, вон какой вырос — и для кого?»
Невестка не нравилась ей. Какая-то странная. Молчит, днями где-то ходит, лезет в дела Стаса, что-то ему советует, лучше бы… Что «лучше», Лидия Петровна и сама не знала. Сваты ей тоже не очень нравились. Сваха — ничего, а вот Вячеслав Петрович тот еще тип. И дочка ему под стать.
— Мама, ты когда уезжаешь? — Стас понимает, что ситуация накаляется.
— А что, уже наскучила?
— Нет, но у тебя работа…
— Дело терпит. Я продам магазин и перееду поближе к вам. Надо же помочь Дане с ребенком.
— Спасибо, Лидия Петровна, я отлично справлюсь сама. — Дана мило улыбается. — Я все всегда делаю сама.
Вячеслав Петрович переводит дух. Дана умеет разрядить обстановку, этого у девочки не отнять. Хитрая кошечка, ничего не скажешь. И сваха тоже хороша. Он дом для дочери не затем строил, чтобы девочка жила в нем со свекровью, этого еще не хватало. И чем ей не нравится Дана? А ведь не нравится, это
— Значит, выгоняете мать?
— Ну, почему же? — Стасу неприятно и немного стыдно за мать. — Но две хозяйки в одном доме — это лишнее, мама. Дана отлично справляется.
Лидия Петровна долго плакала в своей роскошной комнате для гостей. Она — чужая в доме собственного сына. Капризная девчонка здесь хозяйка. И она главная для Стаса. Как теперь жить на свете?
— Знаете, сваха, вы напрасно плачете. — Голос Екатерины Сидоровны выводит ее из полузабытья. — Чего плакать? Дети счастливы, живут душа в душу, дай бог всякому, у нас с вами теперь есть внучка. Мы с отцом никогда не лезли к детям с советами или указаниями — и вы не мешайтесь, так лучше. Они сами разберутся.
— Я не мешаюсь, я хочу помочь.
— Попросят — поможете. Не по нраву вам Дана, мы с отцом видим, Стасик любит ее и счастлив. Это его жизнь, а вам бы свою надо устроить. Вы ж молодая еще.
— Я ничего против Даны не имею…
— Не надо, сваха. Мы Стасика приняли как сына, как своего ребенка, разве плохо ему? А вы чем недовольны? Что командовать здесь не будете? Так и не будете, я свою дочку хорошо знаю, они с отцом такие, на них где сядешь, там и слезешь. И зачем вам командовать? Разве это детям счастья добавит?
Тихий голос Екатерины Сидоровны успокоил Лидию Петровну, и она вдруг рассказала ей о себе все, как есть. И как тосковала по мужу, как искала его черты в других и не находила, как замкнулась на Стасике. Все выложила в эту ночь Лидия Петровна женщине, ставшей волею судьбы ей родственницей. И на душе стало легко и светло, а Екатерина Сидоровна слушала и качала головой.
Через два дня Аннушку окрестили. Крестным отцом стал Вадик Цыбин. Потом родители уехали домой, забрав с собой Лидию Петровну — погостить.
9
Питер прекрасен ранней осенью. Жара отступает, небо становится холодным, в воздухе пахнет увядающей листвой. Питер вообще прекрасен. Старые здания вперемежку с зеркальными небоскребами, тенистые улицы, уютные кафе, запах кофе и ностальгии по чему-то нездешнему, что было когда-то, но мы этого не видели.
Поезд прибыл на вокзал туманным утром. Заспанные проводницы, дыша перегаром и нечищеными зубами, открыли двери. Люди с бледными помятыми лицами начали неуклюже выбираться на перрон, волоча за собой багаж. Из общих вагонов доносился явственный запах конюшни.
Вагон СВ тоже открыл свой зев. Импозантные бизнесмены в шикарных костюмах выносили на перрон кожаные кейсы и дорогие чемоданы. Здесь ехала совсем иная публика, у приветливой провод-ницы был ухоженный вид.
Последней на перрон сошла высокая молодая женщина в дорогом черном плаще и сапожках на шпильках. Ее каштановые, коротко стриженные волосы уложены таким образом, что ночь, проведенная в поезде, совсем не повредила прическе. Зеленые глаза смотрят холодно и отстраненно. Волосы оттеняют необычайно бледное лицо. Впрочем, у рыжих часто бывает именно такая белая кожа.