Одна на двоих жизнь
Шрифт:
– Что с тобой, Дан? – быстро шепчет Вики. – Ты так побледнел!
– Мне… - губы тоже не слушаются. Голос эхом звучит в голове, - мне просто нужно на воздух. Веселитесь. Нет, со мной все в порядке…
Я выбираюсь в сад и закрываю за собой дверь. В темноте февральской ночи на ветках яблонь звенят тоненькие сосульки.
– Дан!
– Корд, - отзываешься ты. – Привет.
– Ты здесь!
Что это на глазах? И почему так остро колет за грудиной?
– Ага, здесь, - весело сообщаешь ты, - как и всегда.
Как
– Не знал, что ты умеешь ТАК молчать, младший!
– Я просто очень хотел, чтобы ты жил, Корд. С того самого дня, когда нашел тебя возле капища… знаешь, о чем я тогда думал?
Знаю.
Моя голова на твоих коленях, рубаха коричнево-багровая жесткая от впитавшейся и высохшей на солнце крови, сытое жужжание мух, слезы, жгущие твои щеки.
– Я думал о том, что хотел бы поменяться с тобой местами, - с бесконечно жестокой, по-мальчишески наивной откровенностью добиваешь меня ты. Младший братишка, которому я помогал держать лобзик, выпиливая макеты истребителей. Которого укладывал спать, когда у мамы была ночная смена.
– И ты отдал мне свою жизнь.
– Ты же мой брат, - в твоем голосе ни грамма сожаления, - я люблю тебя больше всех на свете.
– Но ты пожертвовал собой! – выдыхаю я, не в силах понять, что чувствую.
– Это вообще не жертва, - смеешься ты, - хотя нет, немного жертва все-таки. Курить хочется нестерпимо!
– Слов нет, - признаюсь я. Ну что с тобой, таким, делать?
– И не надо, Корд. Не говори ничего. Мы же оба понимаем: мне никогда не удалось бы того, что смог сделать ты! Командор Райт – здорово звучит! Горжусь тобой, брат!
– Ты справился бы не хуже.
– Давай не будем больше спорить, - просишь ты, - я знаю, что все правильно сделал. Ты на своем месте, дома. Ты сумел доделать все, что не успел. Победил лефтхэнд, стал командором.
– У тебя будет дочь, - говорю я.
– Спорим, - со смешком отвечаешь ты, - Вики подумывает, чтобы назвать ее Корделией.
– Мне кажется, она уже выбрала имя. Кэтрин.
– Как наша мама.
– Да, как наша мама.
Знала бы мама, что стало с ее сыновьями. Знала бы, какого подарила мне брата!
Дверь открывается, в ночной сад врываются голоса моих… наших друзей.
– Все в порядке? – Сандерс выныривает из дома разгоряченный, в одной рубашке. – Ты ушел так неожиданно.
– В порядке. Дай закурить.
– О как! Ты же больше не куришь? – удивляется Рэй, но с готовностью вытаскивает из пачки сигарету и прикуривает мне.
– Кайф, - ты затягиваешься горьким дымом. Я уже забыл, как это – стоять у тебя за плечом.
И вдруг вспоминается, как в Руме, во время допроса Локриджа мне страшно захотелось курить. Так это ты спасал меня тогда, брат!
– Давно хотел спросить, - Сандерс задумчиво стряхивает пепел, облокотившись о перила, - когда мы встретились впервые, ты сказал,
– Да, и что?
– Это невозможно, - Рэй выпрямляется и смотрит в глаза, - ты знал не только обо мне, но и о мире Z:17, где был твой брат. Знал его личные пароли в командной системе ОВС, а таким не делятся. Даже если полностью доверяют. Даже с братьями. Откуда, мать твою, ты все это узнал?
Ты не отводишь взгляда. Пожимаешь плечами:
– От брата.
– Ты что, экстрасенс? – скептически хмурится Рэй.
– Да нет, экстрасенс у нас Жано, а я просто заговоренный, - ты весел и пьян от собственной свободы.
Рэй недоверчиво чешет макушку. Упырь отнюдь не дурак и отлично понимает, что его попросту дурачат. Вот только не понимает, каким образом.
Но есть у Рэя бесценная черта - он не имеет привычки лезть в чужие дела.
– Действительно, заговоренный, - соглашается он, расслабляясь.
– Молодчина ты, Райт! – и, похлопав по плечу, зовет, – хватит прохлаждаться, пошли к нашим, пока они не разнесли весь дом.
Вы входите в дом, и оказывается, что тостов осталось еще немеряно, а ночь только начинается. Да и стекло бьется к счастью. Глаза Вики светятся мягким светом, она будто снова стала юной влюбленной девочкой, какой была на нашем первом свидании.
Жан обнимает тебя за шею, притягивает к себе и шутливо тычет кулаком в бок.
– Хватит пялиться на собственную жену, командор, лучше выпей с нами! Я тут рассказывал историю про метро. Помнишь того усатого старика, начальника станции? Меня только что осенило, что этот тип – родной брат Штейнмаера! Клянусь тебе! Спорим, дома у него такой же иконостас? Так о чем это я…
Я вдруг замечаю, как смотрит на тебя Шику. Ты подмигиваешь ему, мальчик вздрагивает, а потом вдруг отвечает широкой счастливой улыбкой. Признал своего Нар-Одара.
Праздник идет своим чередом. Но теперь наконец всё правильно. Все на своем месте. Жизнь продолжается, братишка…
Ты тревожно оглядываешься. Не бойся, младший, я стою за твоим плечом и больше никогда тебя не оставлю.
========== Эпилог ==========
Штормзвейг. Май 980 года.
– Внимание на экран.
Собравшиеся в апартаментах лидера Штормзвейга главы служб безопасности миров Первого перекрестка умолкают. Представители Талла, Аргонны, Рекона, Буцалло и Заккара сидят за длинным столом Аделины Умано, не понимая, для чего вы, соблюдая максимальную секретность, их всех здесь собрали. Семью представляет Мега морфоидов – Дарго. Мне до сих пор непонятна иерархия клана кровососов, но я уверен, что Зэйро занимает в нем одну из лидирующих позиций. Интересно, почему они отправили Дарго?
– Знакомьтесь, Марта Розенберг, - говоришь ты.