Одна на двоих жизнь
Шрифт:
Торн занимает кресло за столом.
– Мне нечего сказать вам, Райт.
Вот так ответ. Я дал ему информацию, за которую еще недавно мы оба готовы были душу продать. А он отказывает мне в помощи.
– Вы еще не выслушали меня, советник!
– Этого и не требуется, - с раздражением морщится Торн, - вы хотите, чтобы я вытащил вашего приятеля, Веньяра, который застрелил командора и едва не отправил на тот свет вашу жену.
– Вы лучше других знаете, на что способен гипноз Никты! Полковник Веньяр герой и патриот, он сотни раз
– Когда-то генерал Милтон тоже просил вас о помощи, но вы отказали ему, - напоминает Торн.
А я и не думал, что он такая мстительная сволочь.
– Не нужно сравнивать!
– Господин Райт, - ровно и твердо произносит советник по безопасности, - я заявляю вам со всей ответственностью, что не буду выгораживать вашего друга на суде.
– Ясно, - я встаю и направляюсь к двери. О чем тут еще говорить?
– Стойте! – резкий окрик останавливает меня.
Я оборачиваюсь, стараясь смирить гнев. Сейчас нужно быть собранным и подумать, что делать дальше. Ярость в этом деле не помощник.
– Вы не хотите спросить, почему я отказал вам? – спокойно интересуется Торн.
– Мстите за Милтона.
– О Господи! – морщится Торн. – Хестер тут ни при чем. Но видите ли, в чем дело: если Веньяра оправдают, под суд попадете вы. Потому что знали о чужеродной программе в его подсознании, но не только не доложили, куда следует, но и не отстранили от службы. Вы преступник, Райт, убийца командора. Вы, а не Веньяр!
Мы долго смотрим друг другу в глаза. Его радужки будто из стали – серые, с серебристым отливом.
– Но если вас арестуют, вся наша работа пойдет насмарку, - с предельной откровенностью продолжает советник, - я не вижу ни одной достойной кандидатуры на ваш пост. Более того, едва вас осудят, от нас отвернется Штормзвейг, а за ним и все мировое сообщество.
Это он намекает на чувства Лины. Очень смешно, как сказал бы Райан.
– Есть и еще кое-что, но, думаю, этих аргументов достаточно, чтобы вы поняли мои мотивы.
– Прекрасно понял, - уверяю я его, - однако готов взять вину на себя. И когда вы будете под присягой, Торн, вам придется говорить правду.
Советник машинально поправляет ворот водолазки.
– Не порите горячку, Райт. Я попробую что-нибудь сделать.
– Спасибо.
– Идите, отоспитесь, генерал. Я позвоню вам, когда будут новости.
– До скорого, мистер Торн.
К сожалению, отоспаться не получится. В баре меня ждут друзья, в том числе Забияка Скотти, позаботиться о котором меня просил Жано.
Забияка оборачивается и поспешно сбрасывает голограмму, висевшую над столом, уставленным кружками с пивом и какой-то мелкой закуской. Но я успел разглядеть, что рассматривали мои бойцы до того, как я их прервал своим появлением – это был трехмерный план Гурверста.
– Ну наконец-то! –
– Я не буду, - голова и так гудит от всего случившегося, и короткий сон в неудобной позе не пошел на пользу.
– За командора, - настойчиво придвигает мне стакан Рэй.
– Ну, если за командора, - вынужденно соглашаюсь я и ловлю взгляд Забияки. Ух и глаза у него! Как два прицела. Но я не отвожу взгляд. – Я все видел, Скотти.
– Мне похер, - дерзко отзывается он.
Рэй снова, как утром, отвешивает ему подзатыльник.
– Ты как со старшими разговариваешь, щенок? Совсем распоясались тут без нас, скажи, Тай!
Кортни сдержанно пожимает плечами.
Здесь, в баре на Легионной, сегодня собрались ветераны Оримской операции: Сандерс, Кортни, Ванхаус, Ндочи и Скотти. С нами Нокс и Олег, но не хватает Жана. И потому нет его шуточек и прибауток, которые поддерживали нас в самые трудные времена.
– Рэй, плесни мне того же, что у тебя, - прошу я. Сандерс понимающе кивает и наливает в опустевший стакан какой-то безалкогольной шипучки. Вот так мы сегодня пьем за окончание войны.
Как-то иначе все это представлялось.
– Что ты собираешься делать? – Скотти сверлит меня глазами, под взглядом Рэя вынужденно поправляется, - собираетесь… генерал, сэр…
– Доказывать, что Веньяр невиновен.
– А если не докажете, тогда что? Его расстреляют?
– Если не докажем, расстреляют.
– И вы позволите?!
– Не позволю.
– Харэ панику нагонять, Забияка, - снова одергивает его Сандерс, - не заводись.
Скотти резко встает, какая-то тарелка падает на пол, во все стороны летят сухарики.
– Вы тупые, что ли?! В прошлый раз никто не разбирался, всех через два дня отправили на казнь и распихали по черным мешкам! Тайлер, ты же помнишь! Особистам плевать на какую-то там виновность, невиновность! Чего вы пялитесь?! Забыли, кому жизнью обязаны? Да если бы не полковник, вы бы все гнили в земле!
– Райан, сядь, - прошу я.
Он неохотно садится. И я понимаю, почему Жан так волновался за него. С Забияки станется подговорить всех на штурм Гурверста. А если не выйдет, он может пойти один.
– Давай проясним кое-что, - говорю я, Скотти вынужденно кивает, - во-первых, я все еще твой командир. И как бы ты ни злился, ты будешь выполнять мои приказы. В противном случае, сдавай оружие и катись из ОВС на все четыре стороны.
Скотти яростно раздувает ноздри, но губы сжаты. Остальные тоже не вмешиваются.
– Во-вторых, мы ни в чем не нарушили план. Он был рискованным, и мы осознанно на этот риск пошли. Что сейчас не так? Почему ты перестал мне доверять?
Ему нечего ответить. Потому что никто из нас ни в чем не виноват. Ни он, ни я, ни Жан. Но от этого, на самом деле, еще больнее.