Одна на двоих. Истинная для вампиров
Шрифт:
— А это мой брат Шон.
— А теперь спи… — сказал он.
Его негромкого приказа было достаточно, чтобы уставшие глаза Али закрылись, а дыхание выровнялось, и она погрузилась в сон. Макс осторожно поправил ее положение, чтобы ей было удобно во время поездки.
Когда двигатель автомобиля взревел, Аля погрузилась в сон, убаюканная ритмичным движением машины, скользящей по темному шоссе. Ритмичное биение сердца Макса, успокаивающее в контрасте с гулом шин, сопровождало её в бездонную пропасть сна. На какое-то время внешний мир отступил,
Сон Али был прерывистым и беспокойным, с частыми пробуждениями. То она дрожала от холода, то покрывалась потом, как будто находилась в раскалённой преисподней. Каждый раз, когда она выныривала на поверхность, дезориентированная и хватающая ртом воздух, Макс мягко уговаривал её вернуться в сон, держа её голову на коленях, пока машина ехала дальше.
Время от времени им приходилось останавливаться на пустынных участках шоссе, чтобы дать Але короткую передышку от изнурительного путешествия. Но даже тогда она продолжала страдать, её дыхание было прерывистым, а конечности подрагивали от беспокойной энергии. Макс оставался непреклонным, утешая её словами, гладя по волосам и успокаивая, пока она наконец снова не погрузилась в сон от усталости.
18 глава.
Когда забрезжил рассвет, озарив бледным светом окрестности, машина наконец свернула на уединённую подъездную дорожку. Макс остановил автомобиль, заглушил двигатель и повернулся, чтобы проверить, как там Аля. Она лежала, свернувшись калачиком, на заднем сиденье, и её грудь вздымалась и опускалась при каждом поверхностном вдохе. Макс осторожно взял её на руки, стараясь не потревожить хрупкое тело. Он отнёс её в деревенский домик с деревянными балками, выцветшими до серебристо-серого цвета. Шон шёл позади, широко раскрыв глаза от любопытства и беспокойства.
В тускло освещённом помещении Макс уложил Алю на плюшевый диван и накрыл мягким одеялом. Он принёс стакан воды и уговорил её выпить, с тревогой наблюдая, как она глотает прохладную жидкость. Её цвет лица немного улучшился, а дыхание выровнялось под его внимательным взглядом
Пока Макс ухаживал за Алей остальные члены семьи начали просыпаться в уютных стенах хижины. Все они были оборотнями — волками, если быть точным, — и запах их вида пропитал каждый уголок дома. Отец Макса, суровый мужчина лет сорока с точёными чертами лица и властным взглядом, вышел из кухни и пристально посмотрел на незнакомца.
— Кто это? — спросил он глубоким голосом, в котором слышались любопытство и настороженность. Остальные, включая мать и братьев с сёстрами Макса, собрались вокруг, и на их лицах отражалась смесь любопытства и опасения, как и у патриарха. Никто из них не мог понять, как человек, который вскоре станет вампиром, оказался среди них..
— Она спасла Шона, — объяснил Макс, в его голосе слышались благодарность и неуверенность.
— Мы не можем просто оставить её, пап. Не после того, что с ней случилось.
Выражение лица старейшины смягчилось,
— Хорошо, сын.
— Мы позаботимся о ней. Но нам нужно быть осторожными.
— Приводить человека в наш мир… рискованно.
Макс кивнул, понимая серьёзность ситуации.
— Я знаю, папа. Но мы не могли просто бросить её.
— Не после того, как она рисковала жизнью, чтобы спасти Шона.
Шон, который молча наблюдал за разговором, подал голос:
— Да, и она довольно крутая!
— Она мне нравится!
Их мать, потрясающая женщина с чёрными как смоль волосами и изумрудными глазами, шагнула вперёд и успокаивающим голосом взяла Алю за руку.
— Давайте сначала позаботимся о том, чтобы ей стало лучше. Тогда мы сможем обсудить будущее.
Ближе к полудню Аля начала приходить в себя, её веки затрепетали, открывая расширенные зрачки. Макс держал её за руку, его прикосновение было нежным, но успокаивающим.
— Добро пожаловать обратно, — пробормотал он успокаивающим шепотом.
Она медленно моргнула, оглядывая незнакомую обстановку. Деревенское очарование хижины, тёплое сияние камина и лица членов семьи Макса — всё это смешалось в головокружительном вихре новых ощущений. У Али пересохло в горле, и она прохрипела, что хочет пить.
Макс поспешил выполнить её просьбу и принёс стакан с прохладной прозрачной жидкостью. Попивая воду, Аля остро ощутила странное покалывание в венах. Казалось, что всё её существо откликается на что-то в пределах этого уединённого святилища.
Внезапное воодушевление Шона напугало Алю, и она чуть не уронила стакан с водой. Глаза мальчика сверкали от волнения, когда он засыпал её вопросами, и его энтузиазм был заразителен, несмотря на тяжёлые обстоятельства.
— Ты теперь вампир? — спросил он, повышая голос.
— Это было бы так круто!
Его взгляд скользил по лицу Али, словно выискивая явные признаки её предполагаемой трансформации. Разум Али помутился, она пыталась понять смысл вопроса Шона. Возможно ли это? Неужели воздействие таинственной крови каким-то образом изменило её сущность? Она взглянула на Макса в поисках поддержки, но увидела лишь настороженное выражение на его лице. Напряжённое внимание его отца усилило её беспокойство, заставив её задуматься, не знают ли они о её состоянии больше, чем говорят.
Тон Шона резко изменился, в его голосе послышалась серьезность, кторой не было раньше, когда он повернулся к Максу.
— Макс, — сказал он, и его обычно ясные глаза сузились от беспокойства, когда он увидел встревоженное выражение лица Али.
— Посмотри на неё. Мы не можем просто предполагать, что…
Он замолчал, оставив невысказанные слова висеть в воздухе. Макс стиснул челюсти, его взгляд метался между младщим братом и Алей. В хижине воцарилась тишина, единственным звуком было потрескивание огня и частое, неглубокое дыхание Али.