Одна ночь меняет все

Тэя Татьяна

Звонок в дверь заставил Райли вздрогнуть и вернуться к реальности. Моргнув, она увидела знакомую белую мазду у обочины и цепочку свежих следов на нерасчищенной дорожке.

Ну надо же так задуматься, что ничего не заметить. Улыбнувшись, она пошла открывать дверь.

– Счастливого Рождества! – Шагнув в дом, Эйван обнял её и поцеловал в макушку, а выпускать из объятий не спешил.

На улице было морозно, и от его одежды и щеки исходил приятный свежий холод, будто он приехал и, выйдя из тёплого салона

машины, какое-то время топтался снаружи.

– Без предупреждения? – Слегка отстранившись, Райли вопросительно изогнула бровь.

– Хотел сделать сюрприз.

– И удивил, - ответила она, хотя в тайне – где-то так глубоко, что даже чётко думать об этом не осмеливалась – надеялась, что он приедет.

Она будто бы проверяла его добрые намерения, словно всего того, что Эйван сделал для неё на лодочной станции и после, было мало.

– Надеюсь удивить тебя ещё больше, - подмигнул он. – Я с подарком.

Развернувшись, он поднял с пола средних размеров прямоугольный предмет, завёрнутый в бумагу рождественских цветов: бело-красно-зелёную.

– Нет уж, теперь моя очередь удивлять, - вернула Райли. – У меня тоже заготовлен подарок.

– Для меня?

– Угу. – Она поманила его за собой, махнув на вешалку. – Раздевайся, пошли.

Эйван мельком забежал в гостиную, чтобы пристроить свёрток.

– А где шеф Пейдж? – уточнил он, заглядывая на кухню.

– Дежурит.

– А… по принципу старшинства.

– Ну, он хороший начальник, – улыбнулась Райли, доставая два чистых стакана.

– Что тут у нас? – Эйван попытался сунуть нос в посуду, которую она сняла с плиты, но Райли зашикала на него. Пришлось отойти.

– Клюквейн. – Она снова взяла стаканы и нерешительно застыла с ними. – Помнится, тебе он понравился.

Эйван кивнул, облокачиваясь на столик и наблюдая, как Райли разливает напиток.

– В Адельме поделились рецептом, вот решила приготовить.

– Это и есть твой подарок? – Эйван отхлебнул напиток и закрыл глаза от удовольствия. – Божественно, ммм! Даже вкуснее, чем я помню.

– Не преувеличивай! – отмахнулась Райли. – Но нет, это не подарок.

С Эйваном было так легко. Намного легче, чем с Гленом, постепенно Райли начинала понимать, почему так происходило. Эйван ей нравился, даже больше чем нравился, а искренние чувства Глена вызывали лишь неловкость. Ей было горько и неудобно от того, что она не может ответить на них.

Постепенно дистанция между ней и Гленом росла, но он, как непоколебимый упрямец, противился этому, не понимая, что всё усложняет и делает их лишь ещё более далёкими друг от друга.

Некоторые девушки, как знала Райли по опыту, с удовольствием принимали внимание парней, даже тех, кто им не нравился. Это льстило. Но сама она ничего подобного не испытывала. Её лёгкая эфемерная влюблённость в Глена, замешанная, уж если говорить откровенно, на благодарности и искреннем дружеском участии, улетучилась с появлением Эйвана.

Но и с Эйваном

ей было сложно перейти этот Рубикон. Она ценила его терпение, правда, ценила. Было даже удивительно, что тот торопливый парень с крыши клуба, в рекордно короткие сроки «уложивший её в постель», теперь вообще не давил и ничего не требовал. Но Райли видела, что стоит ей лишь дать ему знак, и всё изменится. Только пока медлила.

– Ты всё-таки завершила её. – Они уже переместились в гостиную, где Эйван взял из рук девушки дописанную картину, которую она уже порядком «помучила» на занятиях по живописи.

– Переписала, немного концепция изменилась, - с какой-то неловкостью пояснила Райли. – Зато рука намного лучше себя чувствует. Я тренировалась… упражнялась и… вот результат.

– Вижу.

Он всматривался в тёплые осенние краски в левом углу картины и одинокий детально выписанный летящий лист яркого бордового цвета, край которого уже припорошил снег наступающей зимы, начинавшейся от центра и заполнявшей всю правую сторону полотна. Всё остальное пространство занимали мелкие листья и крупные снежные хлопья. Настроение на картине менялось также плавно, как и времена года на ней.

– Ну, вот, хочу подарить её тебе как благодарность за моё спасение, - смущённо проговорила Райли, натягивая рукава свитера на пальцы и дико смущаясь.

– Спасибо, - медленно поблагодарил Эйван и улыбнулся краешком губ, - только у нас проблема.

– Какая?

– Ну… - Он потянулся за угол дивана, к которому прислонил свой подарок, доставая прямоугольный предмет, завёрнутый в обёрточную бумагу. – Открой и посмотри.

Райли разорвала подарочную упаковку, доставая пустую золотисто-коричневую рамку без излишеств.

– Ой, - вырвалось у неё. Далее последовал короткий и немного испуганный взгляд на Эйвана.

– Хотел подстегнуть тебя её закончить, - кивнул Эйван в сторону завершённой работы, - вот так всё и вышло.

– Спасибо, она чудесно подходит. – Райли примерила скромный багет, от которого изображение лишь заиграло новыми красками. Порой обрамление решает всё. – И что же нам теперь делать?

– Забирай, она твоя.

– Нет-нет, - запротестовала она. – Ты забирай, я так решила.

– Но…

– Нет, пожалуйста, не спорь.

– Можем держать её у себя по очереди, - предложил Эйван, но Райли лишь фыркнула на это предложение.
– Что ж, вероятно, мне придётся поискать для тебя другой подарок.

Райли подняла взгляд к потолку и покачала головой, на что Эйван лишь пожал плечами, потянулся и взял её за травмированную правую руку, а потом не сдержался и прижался губами к тонким изящным пальчикам, а она не стала вырываться.

Весна

Настоящая, а не календарная весна, как считала Райли, начиналась, когда солнце не просто отмеряло длительность часового дня, но и начинало греть. Так приятно было поднять лицо к небу и подставить его под первые робкие тёплые лучики.