Одна обещанная ночь
Шрифт:
– О, он нас увидел, – Грегори начинает едва заметно ерзать. Я смотрю по другую сторону бара и вижу, как Бен обходит его, широко улыбаясь. – Помни, дерзкая леди. Я Грег.
– Да, да, – говорю я, продолжая наблюдать за огромной приближающейся фигурой Бена.
– Грег, – подойдя к нам, официальным тоном говорит Бен. – Рад, что у тебя получилось. – Он протягивает руку, и Грегори принимает, уверенно пожимая.
– Рад тебя видеть, – отвечает мой друг, отпуская руку Бена, и прячет свою в карман. – Это Ливи.
Ничего не могу с собой поделать,
– Привет.
– Знаменитая Ливи, – он наклоняется и целует меня в щеку. – Спасибо за то, что пришла. – Он отстраняется, и я впервые смотрю на него внимательно, сосредоточившись на его лице, а не на формальном приветствии или его крупном телосложении. Он симпатичный в прямом смысле этого слова.
– Спасибо, что пригласил.
– Без проблем, – он хлопает Грегори по плечу. – Я бы хотел еще поболтать, приятель, но там куча людей, с которыми я должен поговорить. Может, попозже?
– Позже, – кивает Грегори.
– Замечательно, – Бен тепло мне улыбается. – Рад встрече, Ливи.
– Конечно, – говорю тихо, переводя взгляд с одного мужчины на другого, а потом вижу, как спина Бена исчезает в толпе. – Он не показывает свою сексуальную ориентацию! – я полностью разворачиваюсь к Грегори. – Никто не знает, что он гей!
– Шшш, – шипит Грегори. – Он ждет подходящего времени.
Я в шоке. Грегори честно и открыто заявил о своей сексуальной ориентации, когда перешел в старшую школу, и высмеивал тех, кто не был честен с самим собой.
– Те свидания: ты ведь совсем не ходил на них, да?
Грегори избегает моего взгляда, сильнее начиная ерзать на стуле. Ему, кажется, совершенно некомфортно.
– Нет, – отвечает он тихо.
Сердце сжимается за лучшего друга. Это не сильно отличается от ситуации, когда женщина встречается с женатым мужчиной, а он постоянно уверяет, что ради нее разведется со своей женой. И моя роль на сегодня вдруг становится слишком очевидной. Какой же говнюк!
– Сколько ему? – спрашиваю.
– Двадцать семь.
– Как долго он сам о себе знает? – давлю я, и мне совсем не нравится то, что слышу.
– Он говорит, что знал всегда.
Ответ Грегори только подтверждает мои мысли. Если он всегда знал, и все еще не заявил о своем сексуальном статусе, что заставляет Грегори думать, что он сделает это сейчас? Только я не говорю об этом, потому что, судя по выражению лица моего лучшего друга, он уже задавал себе этот вопрос. Грегори не ведет себя как гомосексуалист и не чувствует потребности всем демонстрировать свои сексуальные предпочтения, но в любом случае, он этого не стыдится. Проведя с Беном всего минуту, могу сказать, это не тот случай. А когда я смотрю по ту сторону бара и вижу, как он приветствует женщин, мои мысли только подтверждаются.
Снова смотрю на Грегори и вижу, что его взгляд тоже направлен в ту сторону, и в попытке отвлечь его прошу еще один напиток, махая пустым бокалом перед его носом.
– Еще?
– Очень хорошо идет, – собираюсь отдать
Пока Грегори добывает еще выпивки, я брожу вдоль балкона со стеклянными перилами и перегибаюсь, изучая подтянутых мужчин и элегантно одетых женщин внизу. Это место – эксклюзивный, элитный клуб и вход здесь только для лондонской элиты. От этого я должна была бы чувствовать себя еще более неуютно, но нет. Я просто рада, что пришла, потому что с Беном, избегающим Грегори на публике, мой друг просто слонялся бы один.
– Вот, – бокал появляется из-за плеча. – На что ты смотришь?
– На всех этих богатых людей, – я поворачиваюсь и пятой точкой прислоняюсь к стеклу. – Это закрытый клуб?
Грегори смеется:
–А ты как думаешь?
Я согласно бормочу:
– И Бен организовал открытие?
– Да, он известен в своих кругах, – Грегори ставит локти на высокий стеклянный столик неподалеку. – Ты не замечаешь? – спрашивает он.
Огладываюсь:
– Замечаю что?
– Взгляды, – он кивает на группу мужчин неподалеку, все палятся на нас, не скрывая своего интереса, даже учитывая то, что я в компании мужчины. Грегори мог бы быть моим парнем с их точки зрения.
Поворачиваюсь к ним спиной и вижу, что Грегори по-прежнему смотрит на группу, только по другой причине.
– Заканчивай таращиться, – говорю я, делая еще один глоток шампанского.
– Прости, – он переводит свой взгляд на меня. – Пойдем, осмотримся?
– Да, давай.
– Тогда идем, – он выпрямляется и, положив руку мне на спину, ведет меня.
По пути наверх по светящейся стеклянной лестнице я смотрю вниз на первый этаж и замечаю, что Бен исчез. Не потому ли это, что мы ушли?
– Там бар в саду, – говорит мне Грегори.
– Тогда зачем мы поднимаемся?
– Он на крыше, – друг ведет меня налево, еще несколько ступенек вверх, и взгляду открывается стеклянная стена, а за ней ночной Лондон во всей своей красе.
– Вау! – выдыхаю я. – Только посмотри на это!
– Впечатляет, да?
Больше, чем впечатляет.
– Ты перестанешь со мной дружить, если я сделаю фотографии? – спрашиваю, готовая отдать ему свой бокал, чтобы найти в сумке телефон.
– Да, перестану. Давай просто будем делать то, что и другие – пить и наслаждаться видом.
Чувствую себя обманутой, желая сфотографировать просто на случай, если память не запечатлеет точный образ того, на что любуюсь. Я привыкла к Лондону, его архитектуре и величественности, но никогда не видела его вот таким.
– Так как вы с Беном познакомились? – спрашиваю, отводя взгляд от потрясающего вида. Грегори жестом указывает на пространство вокруг нас со взглядом «а ты как думаешь» на его милом лице, и впервые я смотрю на сад, в котором мы находимся. Я едва слышно выдыхаю. – Ты сделал это?