Одна против зомби

Гламаздин Виктор Викторович

Такие модернизированные жмурики способны стены прошибать и разрывать ручищами стальные двери.

Мне вдруг показалось, что манекены глядят на меня горящими красным светом страшными глазами и скалят свои пасти с длинными клыками.

«Бабки есть, надо хотя бы прикупить ружьишко, что ли, — подумала я. — Вырваться из Москвы станет намного легче. И тогда уже будет неважно, кто станет охотится за моим скальпом — зомби или Пал-Никодимыч с Прушкиным. Всех убью, одна останусь».

2

Я оделась в униформу,

в которой моталась на пентбол. Провела черным гуталином по физиономии. Скорчила ею брутальное выражение. С чувством пропела «Небо славян». Прошлась по комнате походкой Милы Йовович из четвертой «Обители». И почувствовала себя готовой для великих дел.

Первым из них было — закупиться личным огнестрелом, чтобы при бунте московских зомби можно было пробиться в наш «Кольчужник», который можно было сделать временной базой сил сопротивления засилью живых мертвецов.

По дороге к оружейному магазину я остановилась у витрины бутика и хмуро оглядела стоящих там подозрительных манекенов. Мне показалось, будто один из них шевельнулся.

Я не стала жмуриться и трясти головой, подумав: «Раз уж чего-то у Хорькоффа в офисе надышалась, то глюкану на полную катушку». Вместо попыток сбросить с себя наваждение я обратилась к манекенам с вопросом:

— Ну не станете же вы вместо собачьего корма живых человеков кушать? Вам лучше будет просто поработить нас — мы вам любую жратву достать сможем. А может, вы уже правите нами? Колитесь!

Манекены колоться не стали. И видимо, побоявшись разоблачений, перестали выпендриваться и напустили на себя вполне невинный вид — безликих и бездушных кукол.

«Это всемирный заговор зомби! — наконец дошло до меня. — И что тогда? В Карелию, на болота к дяде Леше — клюкву собирать? Так ведь и туда зомбяры доберутся. Смыться — это не выход. Надо готовится к дню «Хэ». Прямо с сегодняшнего дня. Было время собирать камни, а теперь пришло время собирать пулеметы и гранаты, а также готовить к бою напалм».

3

В магазине «Оружие и средства гражданской самообороны» ни пулеметов, ни гранат я не нашла.

Широкий выбор дубинок (бейсбольные биты, пластиковые трости, короткие резиновые палки, демократизаторы, телескопчики, слепперы и пр.) и ножей (совмещенные с кастетом, охотничьи, дайверские, скелетные, финские, японские, китайские, метательные, складные, выкидные, а также тесаки и кинжалы) меня оставил совершенно равнодушной.

Ибо считаю, что если уж воевать, так — с опробованным веками оружием — винтовками, пушками, самолетами.

Да и в бытовухе от магазинной шняги мало толку. Тот, у кого руки не из задницы растут, может легко обойтись без этой мути, подобрав по дороге валяющийся обрезок арматуры или превратить на наждачном круге в заточку обычный сварочный электрод.

В мирное время ножик, как учил меня Толик, нужен только для чистки картошки, а для боя в темной подворотне надо уметь использовать подручные средства.

Если что, всегда отмажешься:

мол, отбился от хулиганов валявшейся под ногами ржавой железякой. А попробуй отмажься, когда при тебе обнаружат тесак вместе кассовым чеком на него и с магазинным ярлычком на рукоятке.

Впрочем, сестрицы, чо такое для зомби удар арматуриной или укол заточкой?

Да ничо! Ходячий жмурик даже не поморщится от такой ерунды. Он лишь проревет, роняя черные слюни: «И это все, что ты можешь?!», — и тут же вгрызется в твою сочную ляжку.

Да, сестрицы, на битву с живыми мертвецами нужно идти с громом и молнией, однозначно.

Хоть на туристских топорах и ледорубах мой кровожадный взгляд слегка и подзадержался, но я постаралась как можно быстрее миновать секцию походного снаряжения, не обращая внимание ни на палатки со спальниками, ни на комплекты термобелья, камуфляжей, разгрузочных жилетов и всякого другого нужного в полевых условиях шмотья, решив озаботиться обмундированием в другой раз.

Я, презрительно ухмыляясь, прошла мимо стеллажей с газовыми пукалками и травматикой. Мне была нужна настоящая боевая шняга, а не эти пукалки.

4

Мои ноги сами собой замедлили шаг, когда я вошла в секцию охотничьего огнестрела.

А когда я увидела великолепные в своей смертоносной красоте штучки от Benelli, Merkel, Fabarm, Browning и прочих благородных оружейных кланов, то я вообще замерла на месте. И стояла, открыв рот, и смотрела на ту богатую коллекцию стволов, из которых десятку маньяков-стрелков вполне хватило бы суток, чтобы перестрелять всех жителей трех самых густо заселенных районов столицы — Марьино, Выхино-Жулебино и Ясенево. Да еще, пожалуй, и на маленькую Некрасовку время бы осталось.

Ко мне незаметно подкрался сзади… нет, сестрицы, не маньяк-убийца, а продавец с болтающейся на шее, как у аккредитованного на супер-пупер конференцию журналиста, карточкой, свидетельствующий (а то мало ли, вдруг не поверят на словах), что передо мной некий «консультант по продажам», а по-простому — продавец.

Оный вежливо осведомился:

— Чего желаете, сударыня? Травматику? Шокеры? Газовые баллончики?

— Думаете, сударь, травматика против зомби проканает? — презрительно усмехнулась я, словно смотрящий на размахивающего игрушечной сабелькой карапуза седоусый ветеран, прошедший обе русско-чеченские войны.

— Против зомби и шокер бесполезен, — мудро заметил продавец.

— Во-во. А потому, сударь, мне нужен автомат, пара пистолетов девятого калибра, боеприпасы к ним и пяток гранат. Огнемет у вас тут имеется?

— Огнеметов и гранат нет. Остальное предоставим… У вас разрешение есть?

«Легче с черными археологами договорится, чем тут легально купить что-либо путное», — с тоской подумала я. Но тут же собралась духом и выпалила:

— О, мой га-а-д! Конечно же, есть! Дома. В тумбочке — в среднем ящике рядом с лицензией на отстрел нежити.