Одна женщина и много мужчин

Жукова-Гладкова Мария

– Оставьте меня в покое.

– Александра Валерьевна очень устала, – заявил Шубаков, улыбаясь своим фирменным волчьим оскалом.

Цыган что-то начал говорить, Шубаков ему отвечал. Я не слушала – просто не было сил включиться.

– Саша! – дернул меня за рукав Мишаня.

– Оставьте меня в покое, – повторила я и добавила, переводя взгляд с Цыгана на Шубакова и обратно: – Оба. Разбирайтесь между собой как хотите. Потом сообщите, о чем договорились. Дайте только мне спокойно работать. Разве это так много?

В эти минуты мне в самом деле было все

равно, под чьей «крышей» ходить. Один не лучше другого. Фальшивомонетчик и поставщик наркотиков. Оба увязли в грязи, на обоих кровь… Как они мне все надоели!

– Но вопрос с деньгами решить все равно придется, – мягким голосом сказал Цыган, правда, взгляд его был жестким-жестким. – Тогда и оставим тебя в покое. Где деньги, Саша?

Шубаков хотел что-то сказать, но промолчал.

Я же ответила, что они сгорели.

– Что?! – взревели четверо мужчин, стоявших вокруг меня.

На лицах Юрия Леонидовича, Расторгуева, Шубакова и Виталия Сергеевича промелькнула такая гамма чувств, что мне стало смешно.

– У Веры Николаевны, – пояснила я. – Олег, Виталий Сергеевич, помните, в каком одеянии она приехала ко мне вечером в воскресенье?

Они оба кивнули с обалдевшим видом.

– Вот тогда она и сказала мне о них. Нет денег. И Веры Николаевны больше нет. А знаете почему? Потому что Сене, как и всем вам, мужикам, нужна была не женщина, а деньги. Вера решила поставить точку пулей.

Цыган матерился, Расторгуев крутил пальцем у виска, Виталий Сергеевич стоял, раскрыв рот, а Шубаков хохотал. Мне же хотелось только добраться до дома.

Я дотронулась до руки Виталия Сергеевича и тихо сказала:

– Поедемте. Они обо всем договорятся без нас.

«Если договорятся, конечно, – добавила я про себя. – Но, с другой стороны, войны-то никому не хочется».

Виталий Сергеевич кивнул, и мы ушли, оставив Юрия Леонидовича, Расторгуева и Мишаню на аллее больничного парка.

– Лучше бы Шубаков остался, – сказал Виталий Сергеевич уже в машине. – Вернее, «красные шапочки». Лично к Мишане я, как бы это сказать помягче… особых симпатий не испытываю.

– Потому что это ваши бывшие коллеги и «старшие братья»? – поинтересовалась я, имея в виду состав наших «красных шапочек» – уволившихся из органов МВД и КГБ сотрудников, нашедших для себя новую нишу.

Виталий Сергеевич помолчал немного, а потом заявил:

– То, что я тебе сейчас скажу, Александра, может показаться странным. Но я долго думал на эту тему, анализировал происходящее вокруг нас и с нами. Может, я никому никогда этого больше не повторю…

– Не тяните резину, Виталий Сергеевич.

– Ну так вот. Я считаю, что организованную преступность, систему организованной преступности, создали бывшие сотрудники МВД и КГБ.

Я молча воззрилась на Туюсова.

– Да, Саша. Подумай об этом как-нибудь на досуге. Ее создали люди, специально обученные государством. Обученные другой системой. А она, скажу тебе честно, готовить кадры умела. А потом они применили свои знания на практике. При всем моем уважении к ворам

в законе – старым ворам, легендам воровского мира, прежней формации – они не смогли бы создать такие структуры. Не потянули бы блатные.

– Это вы говорите, как мент, – заметила я.

– Да, я говорю это, как старый мент, – кивнул Виталий Сергеевич. – И я знаю, о чем я говорю, Саша. Ты только взгляни, чем обладает каждая серьезная группировка: разведка, контрразведка, агентурная сеть, всякие подразделения, словом, все, что имела другая система, обучавшая… этих создателей. У них больше знаний и больше возможностей, чем у блатных. Вдобавок к милиции и комитетчикам подключился бывший партийно-комсомольский аппарат, с которым они были переплетены самыми тесными узами. Я считаю, Саша, что фирме надежнее быть под «красными шапочками», чем под вором в законе. Тем более старый мент, – Виталий Сергеевич усмехнулся, – скорее найдет общий язык с коллегами, чем с блатным, которому с нами вообще говорить западло.

Что ж, если для фирмы Шубаков будет лучше… А ведь теперь ее возглавляю я… И мы уже давно работаем вместе…

Когда Виталий Сергеевич притормозил перед моим парадным, зазвонила моя трубка. Итак, мы остались под Мишаней.

Расторгуев из моей жизни исчез – так же быстро и неожиданно, как в нее ворвался. Невольно напрашивалась мысль: а нужна ли я была ему вообще как женщина? Мне не хотелось отвечать на этот вопрос даже самой себе. Прав все-таки был Мишаня Шубаков, когда две недели назад предлагал мне вместе заняться поисками миллиона: у таких женщин, как я, с личной жизнью всегда что-то не ладится. Потешила плоть – и хорошо. Но у меня есть дети, Лариска, родители. И, конечно, работа. «Техника-сервис» теперь моя.

Эпилог

– Ну наконец-то! – воскликнула Лариса, когда я, шатаясь, вползла в квартиру и бросила кейс и спортивную сумку рядом с вешалкой. – Давай быстро в душ, потом накормлю тебя. Когда последний раз ела?

Я подумала и ответила, что в самолете.

Из детской высунулся Валеркин нос.

– Мам, чего привезла? – спросил он.

– Марш спать! – заорала Лариска, но не тут-то было.

Детки выползли из комнаты и принялись за изучение содержимого сумки. Как и обычно, я успела прикупить в «дьюти фри» печенья и конфет. Нам с Лариской я привезла голландского ликера, рекомендованного Сениным племянником, надо будет выпить за упокой души генерального.

У меня проснулся волчий аппетит, я смела все приготовленное Лариской и попросила добавки. Спать расхотелось. Лариска посмотрела на меня и заявила:

– Дельце тут одно есть. Надо бы провернуть быстренько, не откладывая в долгий ящик.

– Какое еще дельце? – я воззрилась на сестру.

– Пойдем прогуляемся на сон грядущий, – заявила Лариска. – Спать, как я вижу, ты больше не хочешь. Прогулка по свежему воздуху пойдет тебе на пользу. Одевайся.

Сестрица приготовила мне спортивный костюм, штормовку и старые кроссовки, сама облачилась в аналогичный наряд. Дети к тому времени уже спали.