Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Однажды днем, а может быть, и ночью…
Шрифт:

Значит, этот санкт-пёльтенский покойник был не кем иным, как отцом Франца, главным патологоанатомом, который жил несколькими жизнями одновременно, проживая их не параллельно, а последовательно: сначала в супружеской постели Клэр, обзываемый лжецом и импотентом. Далее следовало многочасовое вскрытие трупов в аудитории, обдумывание подробностей тайных свиданий, решение проблем материально-технического обеспечения тыла двойной и тройной жизни. Далее он занимался автомобильным фургончиком, который специально для этой цели завел задолго до женитьбы на Клэр, и подыскивал подходящие стоянки в зависимости от сезона.

Поездка по Венскому лесу в качестве прелюдии: в течение одного охотничьего сезона это была Рози, его студентка, под конец знавшая уже каждую парковку между Мюльфиртелем и Бургенландом, а кроме того, всю

терминологию охоты, язык охотников, основу которого составляли понятия, касающиеся половой жизни зверя, проще говоря спаривания. Иногда Франц Иосиф в своем передвижном фургончике намеренно употреблял по отношению к Рози словечки, уместные в разговоре о свиньях. «Мы ведем ночной образ жизни, как эти кабаны», — думал он. И на протяжении всей жизни считал себя, свои выходы на жизненную сцену и свои переживания в вагончике первого поколения чем-то совершенно особенным и неповторимым.

Единственное, что теперь у него оставалось, — это замочная скважина, за которой разыгрывалась жизнь. А он, не в силах попасть внутрь, похотливо замирал за дверью. И вот отец Франца, знаменитый патологоанатом, был найден в злачном месте в Санкт — Пёльтене, а Франц на пляже под Гаваной.

Франц Иосиф умирал в несколько заходов. Однажды он уже потерял сознание, заглядывая сквозь пластины жалюзи на окне порносалона в Винер-Нойштадте, но, к счастью, рухнул перед дверью, а не в темном помещении, набитом надувными куклами. Однако на этот раз он несколько часов просидел незамеченным, безжизненно поникнувший, мертвый, подобно тому как лежат в университетском анатомическом театре перед двумя мониторами с увеличительным экраном его трупы. Фильм давно закончился. Не исключено, что его еще можно было спасти. Но его нашли в этой дыре только через несколько часов, обругали: «вот свинья», — они ведь не знали, кто это, но полагали, что вытаскивают из кабинки свинью вроде них самих; они ведь не знали, что удар хватил не обычную свинью, а главного патологоанатома, который наслаждался заслуженным отдыхом, разъезжая по Винер-Нойштадту, Братиславе и Санкт-Пёльтену. В кабинке было тесно, там как следует и грохнуться-то нельзя, сидишь, как за рулем машины, пристегнутый ремнем безопасности. Это произошло спустя три года после того, как он ушел в отставку. И он оказался в анатомическом театре, и смерть его была позорной: его привезли из порносалона и положили в холодильник как неопознанного покойника, пока преемник на должности патологоанатома все — таки не опознал его, подойдя поближе с ножом для вскрытия.

А жена встретила его смерть с ликованием и, когда ее вызвали на опознание в зал анатомического театра, произнесла: «Он, а кто же еще!» и «Все врал!» — так громко и отчетливо, что это больше походило на крик, и его расслышали все присутствующие, в том числе администратор и младший прозектор, подвозивший трупы в публичный зал анатомического театра на специальной тележке, и в наказание завещала его труп науке, чтобы на нем практиковались студенты-медики, а найденные в его бумажнике фотографии и номера телефонов девушек по вызову из последнего номера «Курьера» — то, в чем и заключался подлинный смысл его жизни, оставила себе на память и еще раз так громко, что все, кроме него, могли ее расслышать, выкрикнула: «Вот грязная свинья!» — сойдясь во мнении с миром и его младшими прозекторами.

5

За сутки до того, как его отец был найден мертвым в кабинке магазина «Гигиена брака» в Санкт-Пёльтене, Франц ночью ехал в спальном вагоне в Венецию. Теперь он был студент двадцати одного года от роду и подрабатывал на каникулах помощником проводника, — еще и для того, чтобы не оставаться дома. Из дому он стремился убежать как можно скорее, а когда вспоминал, о чем именно говорил с отцом за всю жизнь, то оказывалось, что их беседы поместились бы на десяти, максимум двадцати страницах формата А-4 по германскому промышленному стандарту. Все разговоры вращались практически только вокруг денег, которые детям якобы не положены. Годами он должен был выслушивать, как дорого обходится родителям, словно он — домашнее животное, содержать которое весьма накладно. Но, к счастью, существовала еще мать, у нее был собственный капитал, и за спиной Франца Иосифа она иногда подбрасывала ему денег. В высшем обществе Вены она считалась состоятельной, хотя не очень-то умело распоряжалась своим состоянием.

Напротив, Франц Иосиф был одним из самых скупых людей, которых когда-либо видела Вена.

Вместе с Францем в поезде ехала его подруга. Андреа. С соседней парты в последнем ряду.

Впервые в жизни он ехал в ночь с женщиной, которую тайком провел в свое служебное купе. Было холодно. Они просто окоченели. Выяснилось, что путешествовать им предстоит несколько дней. Однако у них были звезды, такие же, как дома. И вдруг он осознал, что Андреа, натуральная она блондинка или нет, бог весть, лежит перед ним совершенно обнаженная. Душе пригрезилось сиянье лепестков, миндаль в цвету, форзиций блеск на солнце… [18] Они тут же превратились в детей, словно оказались в джунглях Новой Гвинеи, и набросились друг на друга, будто хотели друг друга съесть. Новая Гвинея — так красиво звучит, шесть гласных, такой музыкальный народ, вроде австрийцев, вот только людоеды. Они были юны и спрятались от мира, укрывшись полотенцем, а в мире порхало множество бабочек-лимонниц, неотличимых от лепестков чайных роз.

18

В оригинале цитируется строка стихотворения Готфрида Бенна «Bliiht nicht zu friih, ach bliiht erst wenn ich komme…».

А потом Венеция — целую неделю они не разлучались ни днем ни ночью: сначала два дня в Венеции, этом воплощении музыки, [19] со своей разделенной любовью и в своей разделенной любви, а потом путешествовали автостопом по Италии. Было очень красиво. А как здорово она бросила невкусную пиццу под стол в полутемном убогом кафе. Он бы никогда на такое не отважился. И так ловко тащить все, что угодно, из дешевых супермаркетов он бы тоже не смог.

19

Фридрих Ницше. Ессе Homo. Автобиография (1888).

Ему в ту пору, то есть не сначала,а «вначалебыло» [20] свойственно тяготение исключительно к женщинам, шокировавшим и возбуждавшим его подобным поведением. А еще он любил женщин, которые любят его меньше, чем он их. Он любил их потому, что и сам больше всего хотел бы вести себя как они, и завидовал им, а ведь зависть, в конце концов, — высшая форма признания.

Но его подруги, начиная с первых, потому относились к нему без уважения, что, по их словам, ему «кое на что духу не хватало». Он всегда сразу же засыпал. Он то и дело засыпал, когда занимался с ними любовью.

20

Аллюзия, отсылающая к Библии и тексту «Фауста» Гете.

До сих пор. Он не мог и не хотел себе это объяснить и ни разу не обращался по этому поводу к психиатру. Все его женщины пытались отправить его к психиатру. Как следует поразмыслив, он пришел к выводу, что это единственное, что объединяет всех его женщин. Впрочем, они были правы.

Но позднее ему иногда хотелось, чтобы другие узнали, кем он стал. Его подруги, даже его отец. Пускай он до сих пор краснел и засыпал, но краснел и засыпал так, что залюбуешься. И еще: он научился так смеяться над своей застенчивостью, что другие смеялись вместе с ним, словно это не он, а кто-то другой.

Женщинам он нравился, он ведь их всегда так чудно развлекал, если не сразу засыпал; его поведение их забавляло, они могли над ним посмеяться, и он никогда не заставлял их плакать, да и мужчинам он казался забавным.

Потом никто и поверить не сможет, каким неуклюжим и неловким он был в этой жизни. Вначале, когда любовь еще была для него чудовищем, от которого замирает сердце, он не мог смеяться. Если ты влюблен, тебе не до смеха. «Чем ближе так называемый оргазм, тем убедительнее об этом свидетельствуют лица», — думал будущий фотограф. Если бы ему пришлось их снимать, то явно не для альбома «Счастье». Любовь, чем ближе ты к ней, тем серьезнее, серьезнее не бывает.

Поделиться:
Популярные книги

Барон играет по своим правилам

Ренгач Евгений
5. Закон сильного
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Барон играет по своим правилам

Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)

Клеванский Кирилл Сергеевич
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.51
рейтинг книги
Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)

Герцогиня в ссылке

Нова Юлия
2. Магия стихий
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Герцогиня в ссылке

Ну привет, заучка...

Зайцева Мария
Любовные романы:
эро литература
короткие любовные романы
8.30
рейтинг книги
Ну привет, заучка...

На Ларэде

Кронос Александр
3. Лэрн
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
стимпанк
5.00
рейтинг книги
На Ларэде

Сердце Дракона. Том 12

Клеванский Кирилл Сергеевич
12. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.29
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 12

Истинная поневоле, или Сирота в Академии Драконов

Найт Алекс
3. Академия Драконов, или Девушки с секретом
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.37
рейтинг книги
Истинная поневоле, или Сирота в Академии Драконов

Кодекс Охотника. Книга VI

Винокуров Юрий
6. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга VI

Гардемарин Ее Величества. Инкарнация

Уленгов Юрий
1. Гардемарин ее величества
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
альтернативная история
аниме
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Гардемарин Ее Величества. Инкарнация

Сама себе хозяйка

Красовская Марианна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Сама себе хозяйка

Душелов. Том 3

Faded Emory
3. Внутренние демоны
Фантастика:
альтернативная история
аниме
фэнтези
ранобэ
хентай
5.00
рейтинг книги
Душелов. Том 3

Газлайтер. Том 10

Володин Григорий
10. История Телепата
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 10

Стеллар. Заклинатель

Прокофьев Роман Юрьевич
3. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
8.40
рейтинг книги
Стеллар. Заклинатель

Возвышение Меркурия. Книга 5

Кронос Александр
5. Меркурий
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 5