Однажды, когда-нибудь…
Шрифт:
Варвара, узнав свою любимую подругу и соратницу, непоседу и командиршу Лильку, весело откликнулась:
– Лилек, я, вообще-то, на работе!
– Да ладно, – было слышно, как Лиля недоверчиво хмыкнула, – ты мне зубы-то не заговаривай, я все-таки на часы иногда поглядываю! Уже почти полчаса, как прием твой закончился.
– Ну, ты даешь, – удивленно покачала головой Варя. – Прямо тотальная слежка. Постоянная проверка, да и только.
– А то! – горделиво ответила подруга, – у меня не забалуешь! Здесь все под контролем!
Подруга весело захохотала. Ласково усмехнувшись ей в ответ, Варвара недоуменно спросила:
– А
– Ну, у меня, дорогая, все еще проще… Моя пациентка, очень избалованная особа, сегодня не приехала, перенесла свой визит на другой день. Я подумала, а чего время зря терять? Вот тебе и звоню…
– Ага, понятно. Ну, – Варька нетерпеливо сдвинула брови, – говори уже, не томи… А то мне и вправду пора выдвигаться, дети-то не ждут, болеют.
– Да, да, да… – заспешила Лиля, – вот ты мне скажи, ты сегодня что делаешь вечером?
– Я, – искренне удивилась подруга, – а что я могу делать? – Помолчав, Варвара грустно усмехнулась самой себе. – Я дома с детьми и мамой. Как всегда. Может быть, в сквере вечерком погуляем, погода-то вон какая… Грех в доме сидеть.
– Это очень правильно! Умница! – одобрительно произнесла Лиля. – Только в сквере с детьми сегодня придется погулять Александре Львовне одной, а мы с тобой поедем в одно очень интересное место.
– Что? Куда это? – Варька сразу насторожилась.
– Ой, ой, ой… Да что ты сразу в стойку встаешь?! – сердито загудела Лиля в трубку. – Я прямо вижу, как ты вся побледнела от испуга… Ты, подруга, стала людей бояться, как черт ладана! Это плохо! Надо же, сразу в истерику! Ишь, закудахтала: «куда, куда…»
Варвара, не ожидавшая такой реакции на простой вопрос, удивленно пожала плечами.
– Ой… Да хорошо, хорошо. Успокойся! Съезжу с тобой за компанию, если тебе надо. Надо же, ты прямо как вулкан, сразу кипишь!
– Станешь тут с тобой вулканом, – Лиля вздохнула, – ты ж как гора – тебя не сдвинешь…
Варька опять пожала плечами:
– В общем, да… Мы с тобой, подруга, друг друга стоим. Итак… что там у тебя?
Они, поболтав еще немного, наконец договорились, что Лиля заедет за Варварой часам к семи. Прощаясь, Лиля строго напомнила тоном, не терпящим возражения:
– Смотри, Варька, не позабудь! К семи собирайся! Слышала?
Отключив телефон, Варвара на мгновение задумалась, удивляясь такой Лилиной напористости:
– Странно, что у нее за дела такие? Почему такая срочность? Ой, – она обреченно махнула рукой, – дело ясное, что дело темное… Прямо с ума сойдешь с этой Лилькой!
Она задумчиво помолчала, но затем, подгоняемая стремительно убегающим временем, решительно сняла халат и, аккуратно повесив его в шкаф, поспешно вышла из кабинета.
Варвара любила свою работу.
Ей нравилось все: и то, что она лечит именно малышей, которые еще и пожаловаться толком-то не могут, и то, что мамы и папы доверяют ей и советуются, и то, что она постоянно ощущает свою нужность и значимость. А еще, что немаловажно и крайне редко, она очень любила своих коллег и была им благодарна. Вспомнив последние два года, Варя сразу помрачнела. Еще бы! Если бы не ее друзья и коллеги – не выкарабкаться бы ей так быстро! Когда с ней случилась та страшная беда, все врачи и медсестры их поликлиники, не сговариваясь, отправились сдавать для нее кровь, сидели возле операционной,
– Ну, будет, будет тебе душу-то рвать! Радоваться надо, вон – шагаешь сама, значит, скоро и вовсе побежишь! Ну, ты чего?
А Варька рыдала и рыдала… До изнеможения, громко всхлипывая, сморкаясь и что-то бессвязно бормоча, а потом, затихнув, вдруг тихонечко, словно размышляя вслух, произнесла:
– Господи! Да разве ж о себе я плачу? О нем, о Сашке… Только о нем!
Медсестра, как и все в отделении, знавшая о трагедии молодой женщины, помолчала, глубоко задумавшись, покачала головой и ответила:
– Ой, девонька! Горе, оно и есть горе, что ж тут скажешь?! Да только ты не так думаешь, миленькая… Не о том, не правильно!
– Не правильно? – недоуменно подняла на нее опухшие, заплаканные глаза Варька. – Как же это? А как надо? Как правильно?
– А вот так, – женщина подвинула свой стул поближе к ней и ласково улыбнулась, – ты не рыдай, вспоминая, что его нет, не думай о том, что его не вернуть. Это до хорошего не доведет, от этого только тоска злющая нападет, измотает, душу высушит… Не так нужно! Ты должна, раз легче тебе теперь стало, так рассуждать: все, что я делаю сейчас, – это для него, в память о нем…
Варька, слушая ее, опять зарыдала, отчаянно мотая головой:
– Не могу! Не хочу памяти о нем, хочу видеть его, ощущать тепло, обнимать, разговаривать! Хочу, чтобы он жил! А его нет! Сашка!
С ней тогда случилась ужасная истерика. Прибежавший врач и еще одна медсестра крепко держали Варю, пока ей что-то кололи в вену, а на следующий день к ней пришел психолог. Женщина, на первый взгляд уставшая и довольно безразличная, оказалась отличным специалистом и вообще человеком с большим сердцем. Сколько часов она проговорила с Варварой, сколько вытерпела ее истерик, сколько видела слез… Но результат был налицо: выговорившись, Варвара стала спокойнее, рассудительнее, мыслила здраво и почти не рыдала. Она теперь могла хотя бы разговаривать о погибшем муже, смотреть его фотографии, а самое главное – сделала то, чего не делала ни разу до этого.
Она поехала на кладбище…
Его хоронили без нее, так как она сама лежала в тот день без сознания. А придя в себя, долго не хотела верить, что его нет, рыдала, не ходила на кладбище, не могла себя пересилить.
И вот…
После страшной аварии прошло полгода. Варвара, только ставшая самостоятельно ходить, еще сильно прихрамывала, подолгу говорила с психологом, мамой и подругами и, наконец, заявила всем, что едет на кладбище к Сашке. И Александра Львовна, и Коля, и Лилька – все поехали с ней, но к могиле она пошла одна, уговорив всех не ходить за ней.