Однажды орел…
Шрифт:
Дэмон, все еще слегка прижимавший Брюстера к земле, почувствовал, как все тело парня затряслось мелкой нервной дрожью.
— Ну успокойся, Тим, — тихо сказал он. — Возьми себя в руки. Новички подумают, что ты струсил…
— Я не могу больше, капитал. Я месяц за месяцем делал все, что мне приказывали, выполнял все, что от меня требовали, но теперь я больше не могу и не хочу оставаться здесь! — Брюстер тяжело закашлялся и снова попытался вырваться. Дэмон еще сильнее прижал его к земле, и парень быстро покорился.
— Держат нас здесь несколько дней, — жалобно всхлипывал
— Ничего, ничего, Тимми, успокойся. — Обхватив своими большими руками слабое хрупкое тело Брюстера, Дэмон покачивал его, как ребенка, и уговаривал тихим, проникновенным голосом: — Теперь все будет хорошо. Ничего больше от тебя уже не потребуют, Тимми. Теперь тебе будет легче…
Дэмон продолжал сдерживать Брюстера и успокаивать его своими бессмысленными, но ласковыми причитаниями и одновременно с мучительным страхом думал: «Неужели они действительно считают меня таким? Человеком, который мягко стелет, но жестко спать, который внушает им страх и отвращение? Жестоко-сердечным кровожадным убийцей с двумя серебряными нашивками на плечах, который гонит их из одного пекла в другое, насмехаясь над их муками и страданиями?» Дэмон не верил в это. И все же он не мог бы смотреть сейчас в глаза своим товарищам так же прямо и открыто, как привык смотреть раньше…
— Как у вас дела? — поинтересовался подполковник Вейберн.
— В строю шестьдесят три человека, сэр.
— Так. А какова, по-вашему, их боевая способность?
Дэмон ответил не сразу. Они сидели на груде камней в томном, мрачном подвале мельницы Шабер; из-за непрекращающегося ни на минуту дождя в подвале все пропиталось сыростью и покрылось скользкой плесенью. На перекладине у входа висела теперь расщепленная, но когда-то, видимо, выполненная с немецкой аккуратностью, красивая дощечка с надписью: «Kommandoposten Dambacher XLVII». [20] Несколько ниже какой-то шутник нацарапал мелом: «Ждем вас в Вэлли-Фордже. Захватите с собой мясные консервы». Но это было четыре дня назад…
20
Командный пункт Дамбахер XLVII ( нем.)
Подполковник Вейберн смотрел на Дэмона выжидательно. Это был широкоплечий мужчина со спокойным низким голосом и светлыми карими глазами. Его назначили командиром батальона после гибели майора Уильямса. Вейберн считался хорошим офицером и организатором, но сейчас, наблюдая за его полным, розовощеким, лишь слегка встревоженным лицом, Дэмон почувствовал некоторое возмущение и настороженность по отношению к нему… «Что может знать этот человек, только что прибывший из Штатов?» — мелькнуло у него в голове. Он бросил взгляд на Колдуэлла, но тот продолжал спокойно счищать грязь со своих ботинок.
— Итак,
— Это хорошие солдаты, подполковник, — ответил Дэмон спокойным тоном, — те немногие, что остались в живых… Я… Лейтенант Питере и я абсолютно уверены в них. — Помолчав несколько секунд, он продолжал: — Конечно, это уже совсем другие люди по сравнению с тем, какими они были четыре дня назад. Мы находились под тяжелым и почти непрерывным обстрелом противника с горы. Я не совсем уверен в их стойкости в том случае, если нас атакуют. — Дэмон опять замолчал и взглянул на Колдуэлла. — Мне довелось участвовать в трех крупных операциях и в семи боях, и я никогда раньше не высказывал такого сомнения. Полковник Колдуэлл может подтвердить мои слова. — Он глубоко вздохнул и добавил: — По-моему, моей роте следует предоставить отдых.
Подполковник Вейберн раздраженно кашлянул и потер руки о бедра. В ущелье позади мельницы один за другим разорвались три снаряда; свеча в консервной банке дрогнула, пламя сильно наклонилось, но все-таки не погасло.
— Речь идет не об отдыхе, а о продвижении вперед. Необходимо добиться прежнего темпа продвижения вперед.
— Наступать?! — удивленно воскликнул Дэмон. Вейберн кивнул утвердительно.
— «Гризли» пойдет в атаку ровно в четырнадцать. Нам приказано атаковать одновременно с ними в прикрыть их левый фланг.
Дэмон закрыл глаза о сжал пальцы в кулак, чтобы остановить их нервное дрожание. Мысль о том, что шестьдесят три человека — все, что осталось от двух с половиной сотен, — после того, как они находились на передовой девять суток, последние четыре из которых их непрерывно обстреливала артиллерия, что эти шестьдесят три человека, не получив ни отдыха, ни горячей пищи, должны будут пойти в наступление вверх по склону горы, где почти нет укрытий и где вся местность простреливается пулеметами, — эта мысль казалась Дэмону настолько безумной, что он готов был громко расхохотаться. Но он не расхохотался.
— Можно мне посмотреть приказ, сэр? — спросил Дэмон. Глаза Вейберна удивленно расширились:
— Послушайте, Дэмон…
— Покажите ему приказ, Арчи, — спокойно вмешался полковник Колдуэлл. — Он будет рисковать своей головой, когда поведет людей в атаку, правда ведь?
Командир батальона вынул из кармана полушинели смятые листы бумаги и протянул их Дэмону. Да, это был приказ. Детальный план операции, пестрящий высокопарными латинскими терминами, столь любимыми штабными офицерами. В последнем разделе приказа говорилось:
«Необходимо приложить все усилия, чтобы убедить противника в том, что он находится под угрозой непрерывного наступления, и таким образом заставить его ввести в бой все свои резервы. Весьма важно, чтобы наши войска сохранили наступательный порыв, начавшийся еще 26 сентября».
«Сохранили наступательный порыв», — повторил Дэмон про себя. Он уставился на изрытую землю и расщепленные деревья, видневшиеся через вход в подвал. «Сохранить наступательный порыв».
— Чей это приказ? — неожиданно спросил он. — Кто сочинил такой приказ?