Однажды в Америке
Шрифт:
— Выпьете? — спросил Макс.
Вопрос был чисто риторическим. Я не помнил случая, чтобы они отказались.
Косой высунул голову в зал и сказал Мои, чтобы тот не останавливался, и Мои зачастил с подносами.
Веселый и его компаньоны с любопытством разглядывали ящик. Наконец Веселый не выдержал и спросил:
— Что за дрянь в этом ящике, Макс? — Смотрите, — весело ответил Макс, — сейчас я продемонстрирую вам последнюю новинку торговли.
Взяв газету и оторвав от нее длинную полоску шириной сантиметров в десять, Макс просунул ее в ящик с той стороны, где находилась
— Это новейшее изобретение нашего времени — машина по изготовлению туалетной бумаги.
— Да, это величайшее из когда-либо сделанных изобретений, — добавил я. — Каждая семья на земле захочет приобрести такую машину.
Веселый кивнул и с благоговением произнес:
— Да, подумать только, сколько денег сэкономят люди, если будут делать туалетную бумагу из старых газет. Особенно в больших семьях.
— Величайшее изобретение с тех пор, как Эдисон придумал электрическую лампу, — сказал я. Макс с серьезным видом добавил:
— Это изобретение Маркони. Слышали о нем? Это парень, который изобрел радио.
— Слышали, — ответил Глазастик. — Очень умный итальянец.
— А теперь слушай внимательно, Веселый, — сказал Макс. — И не вздумай задавать свои дурацкие вопросы, когда я скажу, что надо сделать.
— Когда это я задавал тебе вопросы, Макс? — обиделся Веселый.
— Ладно, ладно, не будь таким чувствительным. Ты знаешь, где завод Химмельфарбов?
Веселый молча кивнул.
— Хорошо. Я хочу, чтобы вы сейчас доставили туда этот ящик и забрали у них со склада точно такой же. Своего рода обмен. Уловили?
— Сейчас? — удивленно спросил Веселый. — Завод закрывается в семь, а сейчас уже десять.
Макс начал терять терпение.
— Если бы я хотел доставить груз, когда они на работе, то обратился бы в обычную транспортную контору, а не к жулью вроде вас.
Лицо Веселого расплылось в довольной улыбке.
— А, теперь понял. Ты хочешь, чтобы мы туда вломились.
— Ты умнеешь прямо на глазах. Вы можете найти небольшой грузовик?
— Да, — ответил Веселый. — Мы можем занять грузовик у чистильщика ковров Клеми.
Макс хмыкнул:
— Похоже, Клеми одалживает свой грузовик кому угодно. Когда-нибудь это может сильно повлиять на здоровье его задницы.
— Мы часто оказываем ему услуги, — сказал Пипи.
— А можно будет заодно обчистить эту лавочку? — с надеждой поинтересовался Глазастик.
— Не знаю. — Макс задумался. — Впрочем, вот что: к товарам не прикасайтесь, но если найдете какие-нибудь деньги, то считайте их своими.
— Спасибо, Макс, — сказал Веселый.
Я вгляделся в его лицо, пытаясь уловить насмешку, но Веселый был серьезен. Он сказал то, что думал.
— Ну ладно, к делу, — произнес Макс. Веселый отправил Глазастика за грузовиком, и тот, торопливо проглотив свое виски, вышел из комнаты. Пока мы ждали его возвращения, Пипи и Веселый о чем-то взволнованно перешептывались. Было слышно, как Пипи наседал на Веселого и требовал, чтобы тот о чем-то спросил у Макса. Наконец я не выдержал:
— Эй, Веселый, что это ты там задумал? Расскажи
— Я вовсе не застенчивый, — ответил Веселый и, откашлявшись и немного помявшись, на одном дыхании произнес: — Мы с Пипи обсуждали… — Он опять замолчал и начал мяться.
— Что обсуждали? — спросил Макс. Веселый сделал глубокий вдох и, указывая на ящик, закончил:
— Мы бы хотели участвовать в этом деле.
— В каком деле? — удивился Макс.
— В производстве туалетной бумаги, — решительно поддержал Веселого Пипи.
— Боже ты мой! Неужели такое возможно? — ошалело воскликнул Макс.
«Да, — подумал я. — Вот это номер! Вот стоят настоящие, тертые, видавшие виды ист-сайдские парни. Парни, которым известны все существующие способы облапошивания и мошенничества. И они попались на простенький трюк, придуманный Максом всего лишь для хохмы. Вот это номер!»
— Вы что, — ребята, хотите вложить деньги в это предприятие? — недоверчиво спросил Макс. Веселый и Пипи утвердительно кивнули. Затем Веселый, запираясь, произнес:
— Конечно, Макс, у нас мало денег… Только те, что ты нам далю.. Но мы надеемся, что ты сможешь одолжить нам необходимую сумму.
Максу с большим трудом удалось сохранить серьезность.
— Знаете, что я вам скажу, — задумчиво произнес он. — Этот бизнес по производству туалетной бумаги вам не подходит, ребята. Это полностью законный бизнес, а вы не созданы для него. Кроме того, в стране депрессия, и любое производство приносит одни убытки.
— Даже метрополитен в глубокой яме, — вставил Простак.
— Да, даже подошвы под горами, — добавил Косой.
— Эти прикольчики так стары, что уже воняют, — заметил Макс.
— Ага, он завидует, что не он их придумал, верно, Простак? — ответил Косой.
Опустив голову и поджав губы, Макс с отрешенным видом прошелся по комнате. Затем остановился и с теплой улыбкой посмотрел на Веселого и Пипи.
— Вот что я лучше сделаю. Макс посоветовался со мной, и я ответил, что полностью с ним согласен. Тогда он обратился к Веселому и Пипи: — Я дам вам кое-что, куда больше отвечающее вашим наклонностям. Кое-что, на чем вы всегда сможете заработать. — С величественным видом барона, одаривающего преданных слуг за многолетние труды, он провозгласил: — С этого момента салун на Брум-стрит принадлежит Веселому, Пипи и Глазастику! Скажете управляющему Изи, чтобы передал вам ключи, а если у него возникнут вопросы, пусть позвонит мне. Честно говоря, я, ребята, просто не думал, что вы хотите иметь свое дело. Ну как, устраивает вас такое?
Тон Макса свидетельствовал о том, что он нисколько не сомневается, что это их устраивает. И это, несомненно, устраивало их настолько, насколько безработного начинающего солиста устроило бы приглашение в Метрополитен-Опера. Иметь свой салун было для них пределом мечтаний.
Сдавленным от волнения голосом Веселый пробормотал:
— Спасибо, Макс, Башка. Огромное спасибо, ребята.
Маленький Пипи торопливо вытер нос рукавом. Эмоции переполняли его.
— Черт подери! Посмотрим, что скажет Глазастик, когда узнает. Спасибо, ребята! — Он посмотрел на нас преданными глазами.