Однажды, в давние времена…
Шрифт:
– Цветных карпов? – недоверчиво переспросил Андрей.
– Синих, жёлтых, красных, в разноцветных пятнышках. Очень дорогие бывают, если окраска редкая. Их в специальных прудах держат – с лотосами, водопадиками, всякими разными мостиками красивыми. Я фотографии видела.
– Ха, надо же… Интересно… Слушай, а слов той песни ты не знаешь случайно? От русских они сильно отличаются?
– Довольно сильно… кажется… – Катя почувствовала, что краснеет… Зря она, пожалуй, так расхвасталась-то… – Но тоже, вроде, о море.
– Перевести
– Нет, Андрей, не настолько я хорошо японский знаю. А тут на слух, без словаря…
– Жаль… И чего я тебя ещё спросить хотел. Тебе там много дочитывать осталось – про того типа в коробке? Мне дашь, как закончишь?
– Конечно дам… – Лицо её стало пунцовым. Хорошо хоть, в сумерках не так заметно… – Ой, сейчас сообразила только… Прибиралась когда сегодня, нигде эту книгу не видела. Помню, в электричке её читала, но вот куда потом дела?.. Похоже, я её в вагоне забыла… – И поспешила поскорее закрыть тему: – Ну, что поделаешь, бывает. Да и книженция-то, честно говоря, так себе… Скажи лучше, как насчёт ещё поплавать?
Зыбкая, туманная гряда облаков протянулась через ночной небосвод. Андрей смотрел на них и всё пытался понять, откуда они взялись. Ведь только что небо было совершенно чистым… И почему он раньше никогда по ночам облаков не видел?..
– Ой! Это же не облака совсем! – нарушил неожиданно тишину радостный Катин возглас.
– Не облака? А что? – повернул он к ней голову, чуть приподнявшись в скрипнувшем от этого движения шезлонге.
– Млечный Путь! Красота какая… Жаль, у нас его никогда не видно.
– У нас тоже… – как-то совершенно непроизвольно вырвалось у Андрея.
Они удивлённо переглянулись и дружно рассмеялись.
– Но заметь, – он опять лёг на спину, глядя в небо, —насколько правильнее украинское название. Выглядит в точности как просыпанная соль, а на молоко совершенно не похоже.
– Да, пожалуй… А вот в Японии… Я тебе с ней не надоела ещё?
– Да вроде нет пока.
– Так там считается, что Млечный Путь – это серебряная река. И на одном её берегу живёт небесная принцесса Орихимэ, а на другом – пастух Хикобоси. Вега и Альтаир – видишь?
– У нас астрономии не было ещё.
– Вон – и вон, – Катя ткнула пальцем в две яркие звезды. – Орихимэ целыми днями ткала всякие красивые вещи и очень грустила, что нет рядом с ней никого, кого она могла бы полюбить. И тогда отец познакомил её с Хикобоси. Они, понятно, тут же влюбились друг в друга по уши и скоро поженились. Только дела свои при этом совсем забросили: ткацкий станок пылью покрылся, коровы по всему небу разбежались… Небесный царь это терпел-терпел, терпел-терпел, не выдержал – и прогнал зятя назад на другой берег. Но потом сжалился немного и разрешил им встречаться раз в год. Если работать хорошо будут.
– Сур-ровые, скажу тебе, у самураев нравы…
– Ну, всё ж не в
Андрей проследил за её вытянутой рукой и тоже увидел две летящие в небе звёздочки.
– Думаешь, они? – в голосе его прозвучало сомнение.
– Ну а кто это ещё может быть?
– Да кто угодно. Будто спутников мало.
– Так близко друг к другу?
– Тоже верно… Интересно, который из них наш?
Они следили за плывущими среди звёзд кораблями, пока те не скрылись из виду…
– А ты бы хотел в космос полететь?
– Конечно. А ты – нет, что ли?
– Хотела бы… А насовсем, на другую планету?
– Не знаю… Если не один… А ты б на какую хотела?
– Красивую. И чтоб зверушки какие-нибудь диковинные. Динозаврики.
– А почему не люди? Смотри: раз не они к нам, а мы к ним, значит они – дикари. Ну, более-менее. И нас бы за богов считали. Вот ты б, например, Афродитой была.
– Да ну их, людей. С моим везением вместо Греции прямиком к ацтекам попадёшь. Которые в нашу честь тут же кого-нибудь в жертву принесут – вот уж радости-то.
– И что ты за человек? – Андрей театрально взмахнул руками. – Такой отличный план испортила. Хотя, может, ты и права: с динозаврами оно правда поспокойнее будет… Да без разницы. Всё равно дальше Марса нам в этой жизни не светит. На Марс согласна?
– Ну вот все вы так. Сначала обнадёжите девушку, а потом – на Марс. Согласна, чего уж там…
Луна давно зашла за горизонт, и только искры отражённых звёзд загадочно вспыхивали на едва заметных волнах…
– Кать, а вот представь, что мы уже на другой планете. И вокруг нас, на сотни световых лет, ни одной живой души…
Скалы по сторонам пляжа почти сливались с небом, ночной бриз шевелил над ними какие-то таинственные, чёрные на чёрном силуэты…
– … не считая кошмарных кровожадных чудовищ, – продолжила она замогильным голосом, – выползающих по ночам из пучин первобытного океана…
– … от которых мы отчаянно отстреливаемся из фотонных бластеров…
– … развалившись на старых скрипучих шезлонгах, оставшихся от предыдущей экспедиции. Которую съели, – со смехом закончила Катя, вставая. – Ладно, пойдём, спать давно пора. У меня уже глаза слипаются.
В здании царила мёртвая тишина, не светилось ни одно окно. Андрей попытался открыть заднюю дверь, но та оказалась заперта.
– Попробуем переднюю? – прошептала Катя, вопросительно взглянув на него.
– Скорее всего, то же самое, – ответил он также шёпотом. – Какой смысл запирать только одну дверь? Или даже ещё хуже: там какой-нибудь вахтёр или ночной сторож – а тебе объясняться охота?
– Нет.
– Ну вот и мне нет. Надо было с самого начала об этом подумать. Ясно ж, не могут они тут всю ночь дверь нараспашку держать. Стянут же всё, что плохо лежит.