Однажды, в давние времена…
Шрифт:
Андрей пропустил её вперёд и запер за собой дверь.
– А предложить даме руку?
Он вопросительно взглянул на неё.
– Кошмар! И чему их сейчас только в школе учат, – Екатерина Максимовна картинно закатила глаза и схватила его под руку, увлекая к лестнице. – Ох, опаздываем, давай, скорей. Надо было тебе, как сам готов был, поторопить меня.
– Мне – вас?
– Ну да, конечно, – беззаботно ответила она, на удивление ловко цокая по мрамору босоножками на высоченной платформе.
Когда они
– Тебе, что, шампанское не понравилось?
– Да кислое оно какое-то. Кислее даже, вроде, чем я раньше пил.
– Это потому, что раньше ты, наверное, полусухое пил. А это – брют.
– А что такое брют?
– Это значит, что сахара совсем почти нет.
– Оно и заметно…
– Так мне бы отдал, если не нравится.
– Так попросить надо было.
– И ты б опять решил, что это я тебя таким образом ущемить пытаюсь?
– Ну…
– Ладно, давай начинать, – взяла в руки нож и вилку Екатерина Максимовна. – Ты-то бездельничал, а я работала. И сейчас голодная, как волчица.
На ужин был бифштекс с яйцом и жареной картошкой. Андрей вспомнил, каких нервов стоило родителям заставить его научиться есть с ножом – «как положено культурному человеку». А так бы опять сел в лужу. Может, его сегодняшнее невезение наконец-то закончилось?
Некоторое время они сосредоточенно жевали, пока молчание не было нарушено довольно-таки неожиданным вопросом:
– Андрей, мы ведь с тобой помирились?
– Да, – он удивлённо посмотрел на учительницу. – А что случилось?
– Ничего. Просто мне хотелось бы поговорить с тобой. Спокойно, без обид обсудить наши с тобой разногласия. Я помню, ты сказал, что только в пику мне наговорил там всякого, не о том речь. Но ведь учишься-то ты всё равно из рук вон плохо – при том, что ты же умный парень, не двоечник какой. Вот и помоги мне понять, что я делаю не так, что не могу заинтересовать тебя?
В который раз за вечер своими словами она поставила Андрея в тупик. Никогда раньше он не рассматривал учителей под таким углом.
– Да всё так, по-моему… – не очень уверенно ответил он после небольшого раздумья. – И вы-то уж точно лучше всех других. Просто не нравится мне ваш предмет – и всё тут. Извините… сами ж спросили…
– Но ведь это как раз и есть
– Так я и люблю – просто не то, что вы задаёте.
– Ну а что ты любишь? Вот сегодня, пока меня ждал, ты читал что-то.
Андрей замялся:
– Да это так, не важно. А вообще я больше фантастику люблю – но вы ж её, наверно, вообще за литературу не считаете. Глупость, типа, пустая трата времени.
– С чего ты взял? Вовсе я так не считаю. Я вот даже прямо сейчас… Хотя нет, это не фантастика, конечно, но фантастику этот автор тоже пишет.
– А кто? Что за книга?
– Абэ Кобо. Там про одного человека, который решил жить в картонной коробке, не вылезая из неё никогда. Так и таскал её повсюду на себе как улитка ракушку.
– Странная книжка… А называется как?
Екатерина Максимовна на секунду задумалась.
– «Человек-коробка».
– Не попадалось. Я у Абэ Кобо только «Четвёртый ледниковый период» читал.
– Ну и как тебе?
– Понравилось.
– Мне тоже.
– А вы тоже читали?
– В школе ещё – у меня мама как раз тогда на БСФ подписалась. Второй том, кажется.
– Здорово. Мне б так…
– Можешь, как вернёмся, у меня брать – не теряй только.
– Спасибо. Вот если бы вы нам это на уроках давали…
– Ну, что поделаешь, не я ж программу составляю… Хотя, постой! – загорелась она вдруг. – А может, попытаться договориться с Кимой Родионовной и организовать факультатив по научной фантастике? Или даже ещё лучше, клуб – собираться раз в неделю после уроков, обсуждать, у кого какие мысли возникли… Если, конечно, желающие найдутся… Вот ты, например, записался бы?
– Про книжки трепаться? Так мы с пацанами и так… Нет, я не отказываюсь, конечно. Ясно, записался бы. И ещё человек четыре-пять сагитировал бы. Железно.
– Ну ладно, это всё у нас мечты прекраснодушные, – вернулась она к прежней теме. – А вот как нам, всё же, с программой-то быть? Я понимаю, Тургенев – не Гарри Гаррисон. Но ведь и совсем плохих произведений в ней тоже нет.
В ответ Андрей лишь молча взглянул на неё, скривив иронично губы.
– Хорошо, уговорил, – уступила собеседница, – почти нет. Но большая-то часть – вполне ведь ничего так.
– Ну, в принципе, да… – нехотя согласился он. – Вы знаете, на самом деле, я много чего из программы даже сам потом читал.
– Правда? А что именно?
– Да всё почти… Тургенева, вот, кстати. «Отцы и дети»… Грибоедова тоже… Лермонтова…
– Так а что ж тогда вовремя не читал?
Андрей опять задумался. А действительно, почему?
– Ну как… – неуверенно протянул он, – от нас ведь даже и не хотели особо, чтоб мы все эти книжки читали. Только положенные отрывки из хрестоматии – и как их надо понимать. А я читаю медленно и всё равно в срок не успевал, даже пока пытался. Ну и чего тогда вообще стараться?