Однажды в Хорс-тауне
Шрифт:
— Неслабо ты его, — заметил Гилмор.
Они стояли возле дома Винса.
— Да, наверное, — пожал плечами сыщик.
— А за что?
— За наглость.
— Какую наглость?
— Сколько можно вопросов, Гил? Это личное, и тебе знать без надобности. Просто вози меня, не вмешиваясь в мои дела, ладно? Что смогу, я тебе расскажу.
— Я бы мог быть полезным, если бы ты доверился мне, — после непродолжительной паузы сказал Рисби.
— Мне не нужна помощь, — отрезал сыщик, однако, видя, как погрустнел таксист, поспешно добавил. — Но если
«Что я говорю? Зачем мне его помощь? Да и чем он может помочь? Единственное, что у него есть, — это машина, и та заводится через раз… Ну да черт с ним, лишь бы не ныл!»
— Заметано, мужик, — тут же расплылся в улыбке Гилмор.
— А сейчас извини, но я хочу вздремнуть чуток до вечера.
— Да о чем ты, какие извинения? Иди, конечно. Кстати, насчет вечера — какие планы?
— Нужно посетить одного знакомого, он может помочь мне в этом деле…
— Заехать за тобой?
— Не стоит. Мой знакомый — довольно странный тип с явными склонностями шизофреника. Если он увидит, что я не один, может попросту сбежать. А мне жизненно необходимо увидеть его сегодня. Так что я пойду один, чтобы не раздражать парня.
— Ладно, без проблем. Но если понадоблюсь — звони. Вот, кстати, на всякий пожарный, мои номера.
Рисби протянул сыщику клочок бумаги. Детектив тут же спрятал листок в карман.
— Обязательно перепишу в органайзер.
«Если когда-нибудь обзаведусь им!» — добавил Новал про себя.
— Давай, Гил.
— До завтра.
Оказавшись в своей комнате, Винс сбросил плащ, шляпу, туфли и со стоном рухнул на диван. Все тело болело. Вроде бы ничего сверхъестественного, типа марафона на сорок миль или бега с препятствиями сыщик не проделывал, но даже мелкая суета вокруг зеленого ублюдка казалось Винсу мукой. Конечности, отвыкшие от долгой ходьбы, гудели, поясница ныла, словно после приседаний со штангой.
Вот что значит — всю сознательную жизнь ловить домашних животных, а потом браться за настоящее дело! Плата за азарт? Наверное, можно сказать и так.
Сыщик и сам не заметил, как провалился в сон. Будильник он, конечно же, не догадался завести.
Проснулся Винс ближе к десяти. Сонно взглянул на часы, чертыхнулся и стал поспешно собираться. Нужно было успеть забежать в «Жасмин» до закрытия… Но прежде всего — встретиться с Нубом и показать ему фотографии.
Тело все еще болело, но Винс не обращал на это внимания. Он не желал признаваться даже себе, но ему нравилось спешить — гораздо больше, чем днями просиживать штаны перед телеком.
Нахлобучив шляпу, сыщик выпорхнул наружу — с грацией, которой славятся бегемоты. Сбежав вниз по лестнице, Винс заставил себя снизить темп, и, выйдя из подъезда, устремился по Дрим-стрит к пересечению с Хелпми.
По улицам слонялись влюбленные парочки, которым не досталось лавки в парке Святого Августа, и они решили прогуляться, чтобы в тысяча пятьсот тридцать восьмой раз взглянуть на памятник Арни Хорсу, прежде чем опрокинуть пару кружек пива в ближайшей рыгаловке. Их ждали непременные смешки, тычки друг друга в бок локтем, любовные ласки и пара пачек арахиса — чтобы забить дурной вкус пойла перед следующим
Сыщик втайне завидовал этим безмятежным тинэйджерам. Они еще не обременены поисками квартиры, работы, машины, новой коляски или пульта для телевизора, потому что на старом не работает кнопка «Вперед». Они просто радуются жизни, не маясь головной болью по утрам, смотрят в «Сиянии» новые фильмы и потом оживленно обсуждают их в ближайшем кафе.
И, черт их дери, смотрят проклятое «Немного счастья» с семи до восьми, каждый день ровно на час превращаясь в статуи из воска.
Винс скрипнул зубами. С одной стороны, какое ему дело до остальных? Он-то проводит этот час с пользой — запасаясь продуктами, или подбирая новый плащ, или выгребая мелочь из кассы очередного магазинчика.
Но с другой — так ли приятно ежедневно на час оказываться в городе-призраке, где, кроме тебя, нет живых? Веселая беседа в баре берет тайм-аут в семь и продолжается только в восемь, когда ты уже потерял весь задор. А если ты без двух минут семь резвишься с девочкой? Вот уж конфуз так конфуз…
Конечно, Винс за полгода наловчился не попадать в подобные ситуации. Но все происходящее в городе на фоне шоу было противоестественным, и это бесило сыщика. Он каждый день размышлял, как избавиться от проклятого теледейства, как вернуть все на круги своя — и каждый день понимал, что ему это не под силу.
Этой игрой руководило правительство (ну, или кто-то, кому правительство дало зеленый свет), а связываться с высшими инстанциями было чревато. Если он не может разобраться с никчемным Дезмондом, который в городах-великанах, вроде Нью-Йорка или Лос-Анджелеса, был бы в лучшем случае на побегушках у мафии, то что он может противопоставить сенатору, губернаторам, президенту?..
Впрочем, не о том сейчас следовало думать. Имелись вопросы на местном уровне, которые надо было решить в самое ближайшее время. Свернув на Хелпми-стрит, Винс отправился в давешнюю подворотню, где надеялся отыскать Нуба.
То, что он увидел там, его поразило и даже испугало. Обычный проулок, заставленный мусорными баками, коих сотни или даже тысячи по всему городу, в этот момент больше напоминал Ватерлоо — только вместо людей на нем сражались даркеры.
Оружием служило все, что попадалось под руку — стеклянные бутылки, крышки от баков, доски с гвоздями, ржавые ведра.
Винс с раскрытым ртом наблюдал, как пара десятков даркеров громят друг друга, и лишь дивился, с какой злостью и даже остервенением они это проделывают. О пощаде никто не просил; только крики боли изредка разрывали развитие сражения.
Рука сама потянулась к кольту.
«А стоит ли? Это их дела, зачем мне в них лезть?»
«Разве я могу просто стоять и смотреть на эту потасовку? А если они убьют Нуба, что мне делать тогда?»
«Гори оно все огнем…»
Даркеры замерли, донельзя удивленные неожиданным звуком выстрела. Медленно, с опаской, они повернули головы и посмотрели на Винса. Детектив держал «Питона» в вытянутой руке; ствол револьвера был направлен в небо.
— На сегодня хватит, — сказал Новал, стараясь не выдать волнения. Ему не по себе было от взглядов этих странных существ. — Все свободны; спасибо, что пришли…