Однажды в Лопушках
Шрифт:
— Не спеши, — сказала Ксения, взяв за руку.
— Обойдутся, — Инга сжала другую, и по крови побежал огонь, а к нему и вода добавилась. И теперь-то Олег сумел поднять голову, сделать вдох, правда…
— Ишь ты… сильны, — старик широко усмехнулся. — Хорошая жертва.
А после руку поднял и будто воздух ею толкнул. От толчка этого Олег повалился на спину, ударившись о камень. И с ним рядом упала Инга.
Зашипела по-змеиному.
Согнулась, скрутилась клубком Ксения… нет уж… он перевернулся на
— Тише ты, оглашенный, — сказала Ирина Владимировна, которая единственная на ногах осталась. — Не по твоим силам мертвец этот.
Сказала и села тихонько.
— Девок пожалей, своей войной до капли выпьешь.
— Нас и так тут… выпьют, — сказала Инга. Говорила она шепотом, да как-то, словно на словах спотыкаясь. Судорожно вздохнула Ксения и… Олег ничего не нашел лучше, как обнять их обеих.
Умрут?
Он бы ладно. Он пожил. И вообще мужик… если бы можно было свою жизнь обменять, Олег бы обменял, не задумываясь. Да только этот, что наблюдает с жадной насмешечкой, к обменам не готов.
Всех сожрет.
И деньги ему предлагать бессмысленно.
…откуда-то из-за спины донесся протяжный вой, который сменился сухим стрекотом выстрелов. Стреляли часто. Стреляли… близко.
Вой сменился рыком.
Визгом.
И старик нахмурился. От этого вдруг стало страшно. И страх заставил Олега сжаться. Захотелось спрятаться, стать ничтожным, незаметным…
— Начинайте, — сказал старик, отвернувшись. И только тогда к Олегу вернулась способность дышать. А следом нахлынул стыд. Он, Красноцветов, полагавший, что не боится никого и ничего, вдруг да…
И тут снова загремели барабаны.
Оленька услышала людей задолго до того, как они появились.
Сперва раздались выстрелы.
Вой.
Эхо шагов. Падение.
— Верещагина! — рыкнул Важен, мотнув гривой, и над нею, белесой, заклубилась сила. — Уходите…
Выстрелы звучали близко, и Оленька подумала, что против автомата с секирой, конечно, можно, но как-то… неразумно, что ли? И обхватив мальчишку, шагнула к стене. Она собиралась исчезнуть в провале, но не успела.
И мальчишка еще дергался.
И…
Она сунула его за спину. Может, конечно, Оленька и совершенно никчемная, как ведьма, но все одно… додумать не успела. В пещере появились люди.
Много людей.
Много людей в черной страшной униформе. И с оружием. Правда, то было каким-то… не таким.
Взревел Важен, припадая к земле. Длинный хвост хлестанул по бокам и… он взвился в прыжке. Рявкнул выстрел. И… Важен рухнул.
— Тихо, — велела Оленька, прижимая мальчишку к стене. И сама закрыла глаза, как в детстве, когда закрытые глаза да еще одеяло — единственный способ спрятаться от того, кто живет под кроватью.
Важен успел приземлиться.
И клыки его сомкнулись на чьем-то горле… а ведь маменька говорила,
…запахло кровью. И снова выстрелы, но… какие-то все равно неправильные.
Из-за игл.
Важен ощетинился ими. И… и качнулся.
Попробовал устоять на ногах. Оскалился. Зарычал, заставив этих, в форме, отступить. Но все-таки рухнул.
Судорожно выдохнул мальчишка.
Да и сама Оленька стиснула секиру. Она… что она? Одна, против автоматчиков. И… и их нет. Их здесь просто-напросто нет… ушли. Куда? Не известно. Главное, что… их нет.
Она повторяла это раз за разом, изо всех сил представляя, что пещера пуста. И… получилось?
— Бери его.
— Здоровый, зверюга… не очнется?
— Да в него столько всадили…
— Мало ли, в тех вон тоже всадили. Умник обещал, что нескоро очухаются, а вон как получилось.
— С умника спросят. А ты свою работу делай. Волоки. Дело начинается.
Какое?
Не важно. Главное, что их нет. Ни Оленьки, ни…
— Хозяин велел мальчишку найти…
— И где его искать?
Мальчишка застыл, верно, сообразив, что их не видят. Вот и хорошо, вот пусть и не видят… их тут вообще нет. Сейчас эти, в форме, уйдут, и Оленька… Оленька что-нибудь придумает.
Постарается.
— Где-нибудь ищи. Не стоит злить господина…
И убрались.
И… выходит, дыры в стене тоже не заметили? Хотя, конечно, в пещере темно, а они с факелами. От факелов света не так и много. Выходит… ерунда какая-то выходит.
Некоторое время Оленька просто стояла, пока её не пихнули в спину.
— Идем? — спросил мальчишка.
— Идем, — Оленька подумала, что от стояния и вправду толку немного. И шагнула к провалу.
— Ты куда?
— Туда, — она указала. — Там общий коридор.
— Тогда ладно, — почему-то показалось, что у этого мальчишки свои планы имеются. Но в дыру он проскользнул, что ящерка. И Оленьке пришлось поторопиться, чтобы за ним успеть.
Успела.
И вновь, оказавшись в коридоре, огляделась.
— А дальше куда? — мальчишка приплясывал.
— Понятия не имею, — вынуждена была признать Оленька. — Тут он по кругу идет. А как наружу — не знаю.
— Нам наружу и не надо, — мальчишка бодро зашагал вперед.
Сообразительный. И про дырки догадался. Вон, у каждой задерживается и смотрит. Оленька тоже смотрит, только… людей с оружием очень много. И ей со всеми не справиться, даже если вдруг случится у неё помрачнение рассудка, потянет в бой.
Пока не тянуло.
Секира и та примолкла, словно в раздумьях.
— Послушай… — она с трудом поспевала за мальчиком. — Наш единственный шанс — позвать на помощь.
— Кого?
— Кого-нибудь! Не знаю… я… там позвонить ведь можно! Наверху. В полицию.