Однажды все закончилось

Украинский Денис

Я не смог протянуть руку и потрясти Оксану за плечо. Вместо этого, взял с пола бутылки и поспешил обратно. На этот раз весь путь от магазина до квартиры удалось преодолеть без приключений. Собаки, занятые поеданием соседа, не обратили на меня никакого внимания. Насторожило только то, что подходя к двери квартиры, я уловил запах солярки.

Только моя рука потянулась, чтобы постучать в дверь, как за спиной щелкнул замок, и голос Колька жалобно попросил воды. Воды было мало, учитывая, что в квартире меня ждали еще три человека. Судя по всему, никаких улучшений в сложившейся ситуации не предвиделось, и я собрался предложить Николаю самому сходить в магазин. Опережая

стук, дядя Леша открыл дверь и принял из моих рук бутылки с водой. Я так ничего и не ответил Коле и собирался уже войти в квартиру и закрыть за собой дверь, но слова, прозвучавшие за моей спиной, заставили меня остановиться.

— Будь человеком…

Полутора литровая бутылка минеральной воды перекочевала из рюкзака в руки соседа. Глаза Коли выражали немой вопрос, есть ли у меня что-нибудь поесть, но на то, чтобы отдать ему одну из трофейных банок консервов моей человечности не хватило. На этот раз я ограничился советом.

— В магазине под домом, сейчас никого. Там есть вода и еда. На улице пока все спокойно, но все равно будь осторожен…

— Спасибо — сказал Колек, взял минералку и закрылся в своей квартире.

Дядя Леша налил воды в двух литровый бидон и попросил меня отнести его своей бывшей учительнице на третий этаж. С ролью водоноса мне пришлось смириться. Мысли о старой женщине, которая одна умирает в своей квартире от обезвоживания, оказались сильнее страха. Потому что вместе с ними, я вспомнил про своих родителей и подумал о том, что был бы благодарен судьбе за то, что нашелся бы кто-то, кто смог бы им сейчас помочь.

Прежде чем отправиться исполнять свои новые обязанности, я должен был узнать ответ на беспокоивший меня вопрос.

— А почему соляркой пахнет? — спросил я.

— А это папа, решил кирпичи в ней замариновать — ответила Маша, выглянув из кухни, и покрутила пальцем у виска.

— Понятно… — машинально ответил я и, спохватившись, задал новый вопрос, который начал беспокоить меня не меньше, чем предыдущий — Зачем мариновать кирпичи?

Отстранив Машу, из кухни вышел тесть с большой кастрюлей в руках. По мере того, как он приближался ко мне, запах солярки усиливался. Похоже, что Маша не шутила. Пройдя мимо, дядя Леша вышел на балкон и, оставив там кастрюлю, вернулся со словами: — «Ну вот, до вечера полежат, и можно будет суп варить».

Увидев выражение наших лиц, тесть чуть было не плюнул на пол. Покачав головой, с горечью в голосе дядя Леша посетовал на то, что в силу некоторых причин, мы не можем оценить всю гениальность его идеи.

— Ладно, она ба… — дядя Леша осекся, посмотрел на дочку и покачав головой. — Ладно, она женщина, но ты то… Тьфу! Программист хренов. Сразу видно в армии не служил.

Как не крути, а в данном случае тесть оказался прав. Пять лет потраченные в университете, на то чтобы овладеть специальностью программиста, прошли даром. Вместо того чтобы писать программное обеспечение и зарабатывать приличные деньги, как это делало большинство моих однокурсников, я настраивал компьютерные сети в малых офисах.

При нынешних обстоятельствах я многое бы отдал, за то, чтобы в свое время меня забрали в армию. Сейчас навыки, которые я бы там получил, пригодились мне больше, чем знание языков программирования. Даже те навыки, которые получают в стройбате. Так как в случае, если стране удастся пережить эпидемию, то количество ям, которые придется вырыть, будет сопоставимо со значением n, а n в данном случае будет равно числу, которое в переводе

на русский язык звучит как — «До хрена!».

Отдав воду Александре Семеновне, я не смог отказаться, от приглашения на чай. Моя попытка увильнуть под предлогом, что не стоит тратить и без того ограниченный запас на гостя, потерпела неудачу. Да и потом спешить было некуда. На присутствие при конце света, я не опаздывал. Все и так уже началось, и билеты в первый ряд в зрительном зале получил каждый. Так что чашка чая показалась мне, в конце концов, не самым худшим время препровождением. Тем более что это хоть и ненадолго, но могло отвлечь меня от мыслей об отношениях с Машей.

Как только началась наша вынужденная изоляция от внешнего мира, мы с женой практически не разговаривали. Наше общение ограничивалось только дежурными фразами. Она как будто закрылась в себе и перестала признавать во мне близкого ей человека. С каждым днем я чувствовал, как она отдаляется. И не только от меня, но и от своего отца, которого она знает всю жизнь. Последние несколько дней, Маша начало косо смотреть на Алену. Когда Алены рядом не было, то Маша неоднозначно намекала на то, что зря мы разрешили ей остаться. Что продуктов и так мало и лишний рот нам совсем ни к чему.

Я понимал, что у Маши был шок, как и у всех нас от того, что происходило вокруг, и пытался как-то помочь ей, поддержать, наладить прежние отношения. Все напрасно. Маша не подпускала меня к себе ни физически, ни психологически. Словно и не было между нами никогда ни любви, ни понимания, ни года совместной жизни.

Мысли о разладе с женой отступили, как только я вошел в единственную комнату квартиры Александры Семеновны. Недаром говорят, что быт человека это отражение состояния его души. Комната оказалась светлой и уютной. Мебель советских времен, в хорошем состоянии дожившая до наших дней, круглый стол в центре комнаты, старый цветной телевизор «Рубин» в углу напротив дивана и, конечно же, цветы на подоконнике. Вся эта бесхитростная обстановка заставила меня почувствовать внутри себя спокойствие и умиротворение, которыми был наполнен каждый сантиметр комнаты. Все, что беспокоило меня — исчезло, и я уже радовался тому, что зашел к старой учительнице, выпить чашку чая.

Да, я знал, что это ненадолго, и скоро мир опять напомнив о себе, заявит, что пришел конец света. Но посреди этой эпидемии и тех ужасов, которые она с собой принесла, небольшая передышка была для меня хорошей возможностью собраться с мыслями, и восстановить душевные силы, которых с каждым днем сидения взаперти, без связи с внешним миром, без воды и без электричества, оставалось все меньше и меньше.

— Извини, что так пыльно — сказала Александра Семеновна. — Сам понимаешь без воды трудно с пылью совладать. Я пойду, поставлю чайник, у меня керосинка есть, все хотела выбросить да рука не поднималась, а вот теперь пригодилась.

Я сел за стол и осмотрелся. На стенах висели фотографии выпускных классов из них, только две были цветными. На стеллаже стояли книги отечественных и зарубежных классиков. Некоторые из них я даже когда-то читал. Одна деталь показалась мне странной. Никак не ожидал увидеть на столе учителя советской закалки, библию. В тот момент, когда я с удивлением разглядывал небольшую черную книжицу, из кухни появилась Александра Семеновна и, уловив мой взгляд, с улыбкой сказала:

— Столько лет прожила, многое в жизни видела, а не думала, что так страшно будет умирать. В этой есть ответы на многие вопросы, которыми я задавалась от самого рождения.