Одного раза недостаточно
Шрифт:
– Мы можем выпить где-нибудь сегодня?
– спросил он.
– Боюсь, что нет. Я... я завалена работой, - ответила Дженюари.
Дэвид помолчал.
– Через несколько недель на Западном побережье состоится совещание брокеров, сейчас в Нью-Йорк приехали руководители ряда фирм. Боюсь, следующие несколько вечеров мне придется потратить на деловые встречи.
– Не беспокойся, Дэвид.
– Но я буду звонить тебе каждый день. И в первый свободный вечер мы пообедаем вдвоем. Я возьму билеты на "Волосы" на следующую неделю.
– Хорошо,
Она опустила трубку и полежала в полумраке, находясь в состоянии сладостной полудремы. К девяти часам действие успокоительного закончилось. Дженюари села и зажгла свет. Впереди была целая ночь. Девушка вспомнила о еде, хотя она и не испытывала сильного голода.
У нее был готов список тем для будущих статей. Дженюари собиралась передать его Линде сегодня. Заглянула в бумагу снова. Возможно, ей следует начать работу над какой-то статьей. Одна тема казалась ей особенно интересной: "Есть ли жизнь после тридцати?"
Эта идея посетила Дженюари, когда Линда отказалась от услуг секретарши с блестящими рекомендациями и взяла на работу девятнадцатилетнюю девушку, едва владевшую стенографией. "Дженюари, "Блеску", не нужна сорокатрехлетняя секретарша. Мне плевать, что она проработала двадцать лет у президента нефтяной компании. "Блеск" - экстравагантный молодежный журнал. Я хочу, чтобы мой офис украшали привлекательные молодые сотрудники".
Когда Дженюари искала работу в рекламных агентствах, она заметила, что возраст секретарш и девушек, принимавших посетителей в этих фирмах, находился в пределах от девятнадцати до двадцати пяти лет. Конечно, это не касалось специалистов. Линда приближалась к тридцатилетию, но для своей должности она была молода.
Линда нравилась Дженюари. Но, несмотря на объединявшее их восторженное и преданное отношение к журналу, они принадлежали к разным мирам. В редакции Линда олицетворяла власть. Когда она шла по коридору, все вытягивались перед ней в струнку. Линда, которая вела еженедельное совещание, была сдержанной и красивой. Ей подчинялись беспрекословно. Все старшие и младшие редакторы восхищались почти классической элегантностью одежды и безупречным внешним видом их шефа. Однако вне стен офиса, в общении с мужчинами - любыми мужчинами - она теряла свой апломб и уверенность. Дженюари не могла принять ее потребности в "чьем-то лежащем рядом теле". Как можно получать удовольствие, занимаясь сексом с нелюбимым человеком? Прошлая ночь была ужасной... даже до боли. Дженюари не испытывала физического влечения к Дэвиду. Может быть, с ней не все в порядке?
Она должна обсудить это с кем-то. Только не с Линдой! Линда тотчас порекомендует обратиться к психоаналитику или начать принимать витамины.
Внезапно Дженюари почувствовала, что ей необходимо увидеть Майка. Может быть, они встретятся завтра за ленчем. Она не могла рассказать ему, что произошло. Но беседа с ним поможет ей. Сейчас еще только половина десятого. Его, наверное, еще нет дома, но она оставит сообщение.
Дженюари удивилась, когда он снял трубку.
(О боже, может быть,
Она попыталась придать своему голосу легкомысленное звучание:
– Я перезвоню позже, если вы с Ди играете в триктрак.
– Нет. На самом деле ты меня разбудила.
– О... прости. Извинись перед Ди.
– Нет, погоди. Который сейчас час?
– Половина десятого.
– Я уже окончательно проснулся и хочу есть, - сказал Майк.
– Как ты смотришь, если я поймаю такси и заеду за тобой? Съедим по гамбургеру?
– Где Ди?
– Я застрелил ее. Она повесилась в шкафу.
– Майк! Он засмеялся:
– Через пятнадцать минут спускайся и жди меня у подъезда. Я расскажу тебе все в деталях.
Они отправились в ближайший бар. Дженюари преднамеренно обошла стороной столик, за которым они сидели вчера вечером с Дэвидом.
– Твой отец стареет, - сказал Майк.
– Я прошел восемнадцать лунок, вернулся с поля для гольфа в пять часов и заснул, как убитый. Ди хотела пойти в ресторан и кино, но я не мог пошевелиться. Наверно, она пыталась меня разбудить... но безуспешно. Она оставила записку: "Ушла к подруге играть в триктрак". Она, очевидно, решила, что я не проснусь до утра.
– Я разбудила тебя. Извини.
– Нет, я рад.
Официант принес гамбургеры. Майк с жадностью откусил кусок.
– Я зверски проголодался... теперь ты видишь. Мой желудок разбудил бы меня в полночь, и я не встретился бы с тобой.
Внезапно его глаза сузились:
– Почему ты сидела дома вечером?
– О... вчера у меня было свидание с Дэвидом. Сегодня у него какая-то деловая встреча. Майк кивнул.
– Перевожу: у вас есть проблемы.
– Он подарил мне цепочку от Картье, - внезапно сообщила Дженюари.
Майк отодвинул от себя бокал с пивом. Закурил сигарету и небрежно произнес:
– Рановато для рождества, верно?
– Он хочет жениться на мне.
Лицо Майка расслабилось. Внезапно он улыбнулся:
– Это совсем другое дело. Почему ты не сказала мне сразу самое главное?
– Я не люблю его.
– Ты в этом уверена? Вы ведь познакомились совсем недавно. Ты твердо знаешь, что у вас ничего не получится?
– Да.
Она протянула руку и взяла сигарету из его пачки. Брови Майка удивленно взлетели вверх.
– С каких это пор?
– Я научилась курить, готовясь к съемкам рекламного ролика.
Помолчав, она добавила:
– Мне жаль насчет Дэвида. Майк засмеялся:
– Скажи это ему... не мне. Черт возьми, еще не произошло ничего непоправимого. Значит, ты встречалась с ним и он сделал тебе предложение. Верни ему подарок и поставь на этом точку.
Она посмотрела на недоеденный гамбургер. Внезапно поняла - он отказывается поверить в то, что она была близка с Дэвидом. Предпочитает видеть в цепочке обычный презент, преподнесенный во время ухаживания. Многоопытный, искушенный Майк оказался совсем наивным в отношении своей дочери.