Одноклассники бывшими не бывают
Шрифт:
— Да, я начал вспоминать всех наших девчонок, думать, как бы у нас могло быть с ними. Ну, ты понимаешь… — он усмехнулся. — Я могу пропустить ту часть, где я рассказываю об особенностях организма двадцатилетнего молодого мужчины?
Я растерялась. И покраснела.
— Ты имеешь в виду… О, господи.
— Это поначалу. Даже в двадцать лет нельзя постоянно думать о сексе, поэтому я фантазировал дальше. Как бы жил с кем-нибудь, какой у нас был бы дом, какие дети. И понимал, что все те, кому я звонил в
Я закрыла глаза. Как я.
Да, не повезло тебе, Соболев, со мной.
Мы стояли в тени. Ярко-зеленые, молодые еще листья деревьев неумело прятали нас от солнца. Оно просвечивало сквозь зеленый полог и ложилось мягким теплым светом на его лицо.
— Ты всегда была какой-то нездешней, далекой. Я даже не смел о тебе никогда думать. Сразу было понятно, что мы — не твой уровень. Ты смотрела на нас из своей космической дали, до тебя было не дотянуться. А иногда даже и не смотрела. Не уверен, что ты знала, как вообще меня зовут.
— Не понимаю… — пробормотала я, запутавшись окончательно.
Разве не должен был он сейчас… разве не намекнул он на то, что раскрыл мою игру? При чем тут мой уровень?
Листья шумели и все это казалось сном. Нереальным. Или это у меня в ушах шумит?
— Только наедине с собой я понял, что меня не интересуют обычные девушки. В мечтах ведь можно все, правда? Даже представить, что тебе отвечает взаимностью самая недоступная девушка класса.
Илья притянул меня к себе, заставил положить руку на свое плечо и обнял за талию. Он уже почти шептал последние слова, завораживая меня совершенной нереальностью происходящего.
— А Варя?.. — растерянно спросила я.
Все это слишком походило на какую-то мою безумную фантазию школьных лет. Что вот он наконец понял, что все время любил только меня, пришел под мои окна и стоит там под дождем, ждет, пока я спущусь и поцелую его мокрые губы.
— На второй год мы уже не общались. По-моему, она испытала только облегчение. Я так точно.
— А ты…
— Стал думать о тебе.
— Тогда почему…
Ты не сказал мне тогда?!
Но тут я вспомнила те месяцы.
Мне было двадцать. Я уже встретила будущего мужа и влюбилась без памяти. Без памяти, без мозга и без какой-либо осторожности. Неудивительно, что я залетела.
Он сделал мне предложение. А как еще?
Мы поженились так быстро, что даже не пришлось расставлять свадебное платье. В мире не было никого счастливее, чем я. Внутри меня разгоралось маленькое солнышко.
Мальчик.
Андрюша.
Я хотела назвать его Андрюшей.
А потом солнце погасло. Никто не хотел мне верить. Беременные такие мнительные! Точно-точно не шевелится? Ну, ерунда, просто он ленивый. Давай
Но я знала.
— Я хотел найти тебя, когда вернулся. Помнишь, тогда как раз появились «Одноклассники»? Зарегистрировался и зашел на твою страницу. А там свадебные фото.
Наверное они там до сих пор. Я потеряла пароль от страницы.
И больше нигде.
Я уничтожила их все. Не могла видеть себя счастливой, еще не знающей, что мое солнце скоро погаснет.
Надо спросить мужа, вдруг он сохранил хоть что-то. Или сделать новый аккаунт и скачать их оттуда. Сейчас уже можно, уже не так больно.
Потом мне долго было не до фотографий, жаль, если не останется ни одного снимка моих двадцати лет. Я была красивая…
— Я опоздал тогда, — теплый шепот завораживал меня, тащил из глубины моего горя, возвращал в реальность. Нереальную реальность. — И слишком хорошо помнил, что настойчивость — не лучшая стратегия. Занялся своими делами, своей жизнью. Думал, как могло бы сложиться, конечно, но сам виноват, что не поумнел вовремя.
Тепло. Сейчас тепло. Не леденеют больше пальцы, нет черной дыры на том месте внутри, где выли ветры. Все давно прошло.
Илья обнимал меня за плечи и не смотрел в лицо — и хорошо. Я уткнулась в белую футболку на крепкой груди и вдохнула его запах.
Мне нравится, что он словно отменяет весь кошмар, случившийся со мной. Возвращает туда, где ничего еще не произошло. Как будто он просто вернулся из армии пораньше, и мы встретились.
— Ты больше не видел Варю?
— И не говорил с ней.
— И не ходил на встречи выпускников?
— Зачем?
— А сейчас пришел.
— Да.
— Что-то изменилось?
— Ты развелась.
— Серьезно? — я отодвинулась, чтобы посмотреть ему в лицо.
Он поймал мой изумленно-испуганный взгляд и рассмеялся:
— Представляешь, какой я настырный сталкер, тринадцать лет выжидал! Нет, Рит, я нормальный, не пугайся. У меня была обычная жизнь: с музыкой не сложилось, не мое это, но остались друзья-музыканты, которым хотелось помочь. Сначала договаривался о концертах, но владельцы клубов и залов страшно бесили своей тупостью и понтами, так что пришлось скинуться, поднапрячься, арендовать свой зал, ну и покатилось.
Про личную жизнь тактично умолчал. Хотя представляю, что там было — с музыкантами и с такой внешностью. Впрочем, и я не планирую делиться подробностями счастливых лет. Пока мои ровесницы сходили с ума от младенческих криков и мечтали вырваться хоть на пятнадцать минут на улицу в одиночестве, мы с мужем предавались всем излишествам бездетной жизни. Ходили по ресторанам, мгновенно срывались на вечеринки, проводили выходные у моря и тратили деньги на гаджеты, игры и красивую бесполезную фигню.