Офисные записки
Шрифт:
— Так и не дури.
— Понял. Телефон передайте мелкой.
— Почему ты постоянно обзываешь сестру?
— Так она мелкая, маленькая, младшая. Единственная сестра, моя малявка, — сказано с таким обожанием в голосе, что Витольд вернул аппарат Ландышу.
Она выслушала все и убрала телефон в сумку. Витольд обнял ее за плечи:
— Нас пытались заснять на видео на набережной. Богдан сделает пару петель по городу и мы отвезем домой тебя. Пока можешь отдохнуть.
Когда через три четверти часа они припарковались у ее подъезда, Витольд с сожалением отпустил девушку:
— Спасибо за
Водитель уже открыл дверь с ее стороны, протягивая руку, чтобы помочь выйти. Она не спешила, смотря на него недоуменно. Озвучить вопрос ей мешал стоящий рядом Богдан. Витольд наклонился и тихо шепнул:
— Я не каменный, Ландыш, и выдержка у меня небезгранична. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — девушка вспыхнула от смущения и выскочила из машины.
Через пять минут его телефон просигналил о входящем сообщении. Богдан прислал через ватсап фотографию пары, танцующей на набережной. Витольд усмехнулся и скачал фотографию себе. Поставить ее на заставку не дала привычка не светить свои слабости.
— Ты же сказал, что там темно, — заметил он вернувшемуся водителю.
— Я находился ближе, да и аппарат у меня помощнее, чем у студиозов. Ландыш довел до двери, удостоверился, что она зашла. Витольд Лоллийевич, зря вы так с ней. Она расстроилась.
— Богдан, фотография.
— Уже отовсюду удалил.
— Тогда поехали.
— Ландыш не Паулина.
— Вот именно. Я попаду сегодня домой?
Богдан молча завел машину. Витольд смотрел на дорогу, но мыслями был далеко. На набережной, где в его руках доверчиво танцевала Ландыш. Он контролировал ситуацию. Пока контролировал.
Богдан проводил меня до двери и дождался, пока я открою дверь.
— Спасибо, Богдан, извини, что напрягаю.
— Пустяки, Ландыш. Хотите, я вам кое-что подарю? Проверьте телефон.
Я достала смартфон, где мигало одно сообщение. ММС. Открыла и замерла. Пара танцевала на набережной. Игра света и теней, недосказанности и откровений.
— Ему я тоже отправил, а у себя уже удалил. Ландыш, Витольд Лоллийевич весьма сложный человек, в чем-то возможно и циничный. Но ложь не приемлет и сам врать не будет. Мне не положено об этом говорить, но вранья ему с женой хватило.
— Тогда почему говорите?
— Я не одобряю его действия, но… Одно то, что он нашел силы сдержать свои желания, говорит о многом в отношении вас.
— Витольд Лоллиевич говорил, что вы никому ничего никогда не скажите.
— А разве я говорил? — Богдан озорно подмигнул мне, — я вообще молчал, только напомнил, чтобы вы брату позвонили.
— А сейчас?
— Вам показалось. Закрывайте дверь и я пойду.
Я послушно щелкнула замком. Лифт загудел, увозя мужчину вниз. Сбросив туфли, я прошлепала босиком на кухню зажигая свет. Надо бы из холодильника все приготовленное выкинуть, да и вообще найти что-нибудь поесть, а еще в душ сходить. Провела по волосам. Вишневский все шпильки выкинул в реку. Смысл его действий и слов не поддается никакой логики, женской так точно. Если он действительно увлечен, тогда почему не пошел сам провожать? Я вспомнила о прогулке. Ну да, ага ага. Мужчина не получил желаемое,
— Я дома.
— Одна?
— А кому я нужна?
Витька настороженно засопел в трубку:
— Мне приехать? Вишневский тебя обидел?
— Нет, как истый джентльмен проводил до двери, удостоверился, что я вошла и уехал.
— Мелкая, что с тобой? Даже не вздумай в него влюбиться. Ты же умная. Малышка, не глупи.
— Вить, я устала, пойду спать.
— Хорошо, тем более у тебя завтра свидание.
— Да, свидание. Пошла готовится.
Сбросила трубку и дошла до комнаты, где просто плюхнулась на кровать и уснула.
А утром меня разбудил звонок. Я долго шарила под подушкой рукой, пытаясь понять, кто ж такой наглый в субботу так рано звонить.
— Да?
— Доброе утро, Ландыш. Судя по голосу, ты еще спишь.
— Витольд Лоллиевич?
— Лоллийевич. Ландыш, я буду у тебя через пятнадцать минут.
— А зачем?
— Если не ошибаюсь, то сегодня суббота, — вздохнула трубка, — уже одиннадцать. Мы договаривались погулять вместе.
— Я думала, после вчерашнего, — я пыталась сообразить, не снится ли мне все это.
— А что было вчера? — похвастался избирательной амнезией Вишневский, — вчера был красивый вечер, танец на набережной, потом я проводил тебя домой. Ландыш, твой сонный голос наводит на различные мысли. В общем, собирайся и я жду внизу. Завтракать будем вместе.
Он сбросил вызов а я недоуменно уставилась на телефон. Это что сейчас было? И что делать? И почему он все равно едет, если я вчера отказала? Еще одна попытка или? Подскочив я бросила в ванную. Косметика по лицу, волосы всклокочены. И у меня всего пятнадцать минут? Телефон вновь затрезвонил, я выскочила из ванной, на ходу отвечая и роясь в шкафу в поисках хоть чего-нибудь приличного.
— Мелкая, привет.
— Вить, ты не вовремя.
— Это почему это?
— Я проспала!
— Понял, — он со смехом отключился.
Увы, в отведенные четверть часа я не уложилась. Как назло волосы не сохли. Про то, чтобы накраситься, даже не было речи. Хорошо хоть шнурки в кроссовках одного цвета. А еще мне их Витька помыл, и они вполне презентабельно выглядели.
Через полчаса я стояла внизу с термочашкой в руке. В самый последний момент налила горячего чая и схватила пару пряников. Вишневский вышел из машины с улыбкой и я облегченно перевела дух. Он тоже был в джинсах и кроссовках, и пусть стоимость последних может быть перекрывала мою зарплату. И он действительно приехал.
— Здравствуй, Ландыш. Я же сказал что мы позавтракаем.
— Добрый день.
— Садись в машину.
У меня отобрали кружку и открыли переднюю дверь. Уже выруливая на улицу, Вишневский тихо сказал:
— Давай сразу закроем вопрос, который повис вчера. Наши с тобой отношения это наши личные отношения. Если мне что-то не понравится, то я скажу прямо. Аналогичного поведения прошу от тебя. Я сделал вчера попытку форсировать события, ты дала понять, что спешу. Я понял и готов ждать.