Офисные записки
Шрифт:
— Все, милая, тише. Дай мне войти, иначе мы устраиваем концерт для соседей.
Я кивнула, но продолжала стоять, уткнувшись носом в его джемпер. Вишневский вздохнул и просто внес меня в квартиру, захлопнув ногой дверь.
— Милая, у нас два варианта. Или ты быстро собираешься и мы едем ко мне. Или через полчаса нужен ноутбук с выходом в интернет, и я не знаю, на сколько затянутся переговоры. В любом случае, я не хочу проводить выходные отдельно.
— Я тоже.
— Тогда собирайся. Все остальные мои обещания в силе.
Внизу под козырьком подъезда нас ждал Богдан:
— Дождь
— Спасибо!
Он так и не отпускал меня, ведя под дождем до машины. Зонт держал водитель.
Уже в машине Вишневский тихо шепнул:
— Спасибо, что веришь.
Мы попали в пробку. Говорить не хотелось, усталость сморила, так что я лишь поближе придвинулась к мужчине и положила ему голову на плечо. Он обнял за плечо:
— Все будет хорошо, Ландыш.
Разговор начался в машине, звонил Кибаридзе. Я попыталась отстраниться, чтобы не мешать, но мне не дали. В доме Вишневский сразу прошел в кабинет, оставив меня на мгновение одну в огромной гостиной, где развели огонь в камине. Я растерянно обернулась. Уже знакомая мне Тамара Андреевна, появившись из коридора, сообщила, что ужин готов, комнату тоже приготовили. Я кивнула, а вошедший следом Богдан передал домработнице мою сумку, протягивая паззлы.
— Богдан, а вы как тут оказались?
— Меня вызвали. Я был рядом, поэтому быстро приехал.
— Это нормально?
— Ненормально, что Витольд Лоллийевич разъезжает один по Москве.
Я покачала головой, а в гостиную вернулся Вишневский:
— Мурат Дмитриевич, подожди немного. Я уже с бумагами, только мне надо кое-что уладить. У тебя устаревшая информация. Драконом? А почему вишневым? Не буду комментировать. Нет, не скажу. У Петрограды своеобразное чувство юмора. Да, я в курсе, с утра уже все видел. Мурат Дмитриевич, подожди немного.
Он опустил телефон:
— Ты дождешься меня и мы потом вместе поужинаем? Или сильно голодна?
— Я дождусь.
— Хорошо. Богдан, спасибо, что быстро приехал. Завтра я сам. Тамара, нашей гостье хотя бы чашку бульона, принесите фрукты и легкие закуски. Милая, не перечь. Да, Мурат Дмитриевич, я слушаю. Соберись и давай вернемся к делам. Да, ты правильно понял, однако нам милостиво дали возможность поговорить. Барышня найдет чем заняться. Все, слушай…
Первоначально я устроилась за столом напротив с горячим бульоном. Следила за разговором, хотя все равно ничего не понимала. Позже мне надоело, да и бульон закончился, в отличии от разговора. Я перебралась на пол, рассыпая детали от дракона. Затем быстро рассортировала по цветам и отложила отдельно рамку. Основа основ, от которой легче отталкиваться.
Рамку я собрала быстро, затем отвлеклась на шефа — он продолжал разговор. Прокралась за яблоком и вновь вернулась к пазлу. Три основных цвета — белый, коричневый и сине-бордовый на небо. А значит переходы между ними составляет канву. Посмотрев внимательно картинку, я начала откладывать, создавая контуры картинки. Где то посередине меня тихо позвали:
— Ландыш.
— Чуть позже, пожалуйста.
— Ты сегодня вообще не ела.
— Я выпила бульон и ем фрукты.
— Ландыш.
— Мне
Вишневский присел рядом, осматривая коробку и рассортированные кусочки.
— Ландыш, ты даже половины не собрала.
— Я соберу за три часа. Час уже прошел.
— Хорошо, как скажешь.
А через секунду мир перевернулся. Меня просто бесцеремонно перекинули через плечо.
— Мой пазл!
— Я засек время. Поешь, потом продолжишь.
В столовой ждал ужин. Тамара Андреевна тут же вышла, как только меня вернули в нормальное положение.
— Витольд Лоллиевич, это перебор!
— Во-первых, Лоллийевич. Во-вторых, если ты вне рабочего времени перестанешь издеваться над моим отчеством, просто его опустив, то только порадуешь меня. Приятного аппетита.
— Приятного.
Первые пятнадцать минут мы были поглощены едой. Когда первый голод был утолен, я исподволь наблюдала за мужчиной. Домашняя обстановка, жизненная сцена, тихий вечер вдвоем. Почему вот такая бытовая зарисовка греет сильнее, чем страстные слова или романтика?
— Ландыш, не сверли меня взглядом.
— Я просто размышляю, анализирую и пытаюсь понять, что происходит?
— Не стоит. Не загадывай на будущее, наслаждайся настоящим.
— Не могу. Привыкла планировать.
— Там пока ничего хорошего. Твой брат слишком понравился Кибаридзе и кроме основного проекта тот захотел еще пару в регионах провести. В понедельник вечером вылетаем. Сначала Сочи, затем Екатеринбург. Меня не будет две недели, потому что Виктор пока не готов работать самостоятельно. Я понимаю, что нагло, однако закажи нам билеты и гостиницу.
— Да, конечно, — я встала, чтобы выполнить просьбу. Да и просто осознать новость. Вишневский поймал меня, привлекая к себе:
— Не сейчас. Завтра. Хоть сегодня можно тихий и спокойный вечер?
— И пазлы?
— И пазлы, — усмехнулся Вишневский, — сейчас пойдем собирать.
Мы расположились на ковре. Сначала шеф делал попытки мне помочь, лишь путая все. В итоге я прогнала его и он сетуя на наглость и жестокость устроился в кресле. Облегченно вздохнув, я с головой ушла в пазл. Головоломки мне нравились всегда, а медитативная работа помогала прочистить мысли. Да, я не сдержала эмоций, сама бросилась к нему, сама согласилась. Это плохо? Нет. Сейчас мне было почти хорошо. Я бросила украдкой взгляд на мужчину. Он сидел с ноутбуком возле камина, вглядываясь в экран. Кто он мне? То что отношения начальник-подчиненный мы плавно и досрочно завершили, не поддается сомнению. Но дальнейший шаг. Любовники? Я бы согласилась с этим определением, но есть ряд но… Мы оба свободны не просто от брака, но даже сейчас не состоит ни в каких отношениях. Он недавно расстался с Паулиной. Я после Олега ни с кем не встречалась. Да и какие любовники, что единственное слово 'любимая' прозвучала в ироничном контексте. И что было кроме объятий? Ничего! Ноль. полный и абсолютный. Но ведь тянет, тянет опять оказаться в руках. Друзья? еще больше вилами по воде писано. НЕт, оставаться в разряде приятелей мне не хотелось. Так кто мы? И почему нас тянет к друг другу с непонятной силой, снося рассудок и в самый ответственный момент тормозя.