Оглянись в темноте
Шрифт:
Километров через пять крестьянская телега, за которой, мы неторопливо плелись, свернула в сторону, а наш путь шел дальше по большаку. Когда за спиной остались палаточный лагерь, ямы с трупами и отхожие места, я наконец почувствовал свежий воздух и только сейчас ощутил, до чего же отвратительно пахнет город. Вся наша одежда издавала крайне неприятный, кислый запах, и это, несмотря на то, что я старался чаще стирать одежду и мылись, мы с Наей — каждый день, — утром и вечером. Опрятный внешний вид, это не просто стремление к чистоте и соблюдение элементарных правил гигиены, это способ отличиться от городской голытьбы. С моим увечьем, да еще и в рваной, и грязной одежде; любой стражник обязательно примет меня за нищего оборванца, а торговцы и лавочники будут гнать
— Ты, когда-нибудь, бывала за городом? — спросил я Наю.
— Нет. Мама говорила, что это очень опасно.
— Вот и я тоже, впервые вышел за стены.
— А нам долго еще идти?
— Честно говоря, я не знаю, Ная. Тот помощник гончара говорил, что его мастер добывает там очень качественную глину, а еще слышал от местных хуторян, что рядом есть старый карьер, камни из которого хорошо подходят для заточки. Так вот, тот хутор находится в одном с половиной дне пути по большаку.
— Далеко, — грустно ответила Ная.
— Да, далеко, — согласился я, — но нам очень нужны эти камни. Без них, я не смогу зарабатывать.
— Тогда, мы обязательно их найдем.
Мы шли по большой дороге, предусмотрительно сторонясь редких прохожих и повозок. Черт его знает, что на уме у людей в этом мире, особенно за пределами городских стен. По этим землям совсем недавно прошли войска, оставляя за собой разорение и горе. Свободных крестьян и землевладельцев бессовестно грабили, отбирая буквально все для обеспечения армии припасами и продовольствием. Судьба ограбленных, как правило, захватчиков не очень-то волнует. Вот и получается, что вчерашний крестьянин, оставшись ни с чем, в попытке выжить и не помереть с голоду, берет в руки дубину и идет на большую дорогу. Именно таких персонажей на дороге, я опасался больше всего.
Считаю, что нам очень повезло, никого опасного мы не встретили. Ближе к вечеру, Ная заметила сгоревшую деревушку. Сама деревушка нас не очень-то и волновала, но вот стога сена на поле, могут стать хорошим укрытием на ночь. Разводить костер мы не планировали: на открытой местности, в чистом поле, возле сухого стога сена, этого лучше не делать. Чем перекусить у нас было. Запас воды во фляжке, сделанной из сухой тыквы, тоже имелся, так что как-нибудь ночь переживем.
Хутор, о котором мне рассказывал подмастерье горшечника, мы нашли к полудню следующего дня. Точнее сказать, то, что от него осталось. Как и тот, возле которого мы ночевали: этот также выгорел дотла. Двигаясь к столице цисарийские войска не церемонились, уничтожая все на своем пути. В этом смысле крестьянское население, любого государства, самая уязвимая группа. Ими легко жертвуют, несмотря на то, что они, фактически, кормят всю страну. А вот к городскому населению относятся более бережно, особенно это касается специалистов, ремесленников, мастеров. Странная закономерность, быть может это связано с тем, что аристократы завоевателей планируют привести на новые земли своих земледельцев. Лояльных, не склонных к бунтам. Я очень мало знаю об этом мире, не все могу понять, а искать аналогии с земной историей нет смысла, хотя миры и очень похожи. Я даже не знаю, как выглядят очертания этого королевства, материка, береговой линии, как расположены и куда текут реки. Мало того, я даже читать не умею. Если счет я помню еще из прошлой жизни, то местная письменность для меня остается загадкой. Плюс к этому, проблема усугубляется еще и моим незрячим состоянием.
Обойдя стороной сгоревший хутор, мы принялись искать тот самый карьер. Местность была холмистой, поэтому нам приходилось подниматься на эти холмы, чтобы Ная могла осмотреться. А еще, я просил ее внимательно высматривать тропинки и дорожки. Если к карьеру наведывались, то должна быть протоптанная колея.
Наконец,
Пока не стемнело, мы нашли удобное местечко, где можно будет развести небольшой костер и приготовить еду. Из запасов у нас осталась еще пара лепешек; на крестьянском поле у сгоревшего хутора, Ная нашла маленький кочан капусты, затерявшийся в траве. Так что, чем перекусить, у нас есть. Завтра стоит пройтись по полям, глядишь, еще чего отыщем из съестного. Сгоревший хутор конечно жалко, но не пропадать же овощам, которые могли остаться на крестьянских огородах.
Ужинали уже при свете костра. Я приготовил салат из свежей капусты и кашу из местной крупы очень похожей на перловку. Хлебные лепешки решили оставить на обратный путь. Как поужинали, сразу погасили костер и легли спать. Дорога была тяжелой. Оставалось надеяться, что в каменистой расщелине, где мы устроились, нас никто не побеспокоит.
Ночь прошла спокойно, хоть я и часто просыпался, прислушиваясь к окружающей нас темноте.
Утром, как только стало светать, позавтракали остатками ужина, собрали свои пожитки и принялись осматривать пространство у входа в шахту. Осматривала в основном Ная. Тот еще квест: искать здесь точильный камень слепому мальчишке. Но ничего не поделаешь, без этого камня нам не выкрутиться, надо использовать любую возможность, чтобы найти его.
Наконец, Ная нашла разбитую крынку, ее должно хватить чтобы сделать светильник. В оставшееся углубление я налил немного масла и уложил скрученный в несколько слоев льняной шнур, оставив только короткий кончик. Несколько искр из огнива и вот — в нашем распоряжении примитивный источник света. Прикрывая чахлый фитилек от порывов ветра, мы осторожно вошли в шахту свод которой подпирали массивные бревна. Углубившись буквально на десяток шагов, Ная остановилась.
— Что такое сестренка?
— Тут какая-то комната в стене.
— Давай заглянем, посмотрим, что там.
— Мне страшно, Ард, — пискнула девчонка.
— Мне тоже очень страшно, Ная, но только ты сможешь увидеть нужный нам камень.
— Я понимаю, — тяжело вздохнула девчушка и осторожно двинулась вперед.
Комнатка, скорей даже глубокая ниша, вырубленная прямо в камне, оказалась очень крохотной. В самом конце возвышался небольшой пьедестал, возле которого валялась вырезанная из какого-то черного камня, небольшая скульптура. Старательно отесанная в некоторых местах и даже отшлифованная.
— Алтарь старых богов! — вдруг сказала Ная, прижимаясь ко мне.
— И чего ты испугалась?
— Но жрецы из храма говорили, что все алтари старых богов следует рушить. Что старые боги есть зло и скверна.
— А этот алтарь разрушен? — нарочно спросил я, хоть и видел, что кто-то уже исполнил наказ жрецов храма Пяти богов. Просто нужно было успокоить малявку.
— Разрушен, — тихо ответила она.
— Но если здесь был алтарь старых богов, то тогда должно быть ему поклонялись те рабочие, что спускались в шахту. Верили, что этот старый бог их защитит от беды. Может и нам с тобой стоит попросить у него помощи? Как думаешь? Помощь нам сейчас лишней не будет.
— А Пятеро светлых на нас не прогневаются?
— Может да, а может нет, я не знаю. Не очень-то Пятеро Светлых помогли, когда цисарийские войска штурмовали город.
Знаю, что не самый честный прием, давить на плохие воспоминания, но мне надо убедить Наю, что спуск в шахту для нас окажется безопасным.
— Да, — согласилась Ная, опустив голову. — Не помогли.
— Мы простые люди, Ная. До нас с тобой никому дела нет. Можем только сами о себе позаботиться. Давай попросим помощи у старых богов, вдруг они окажут милость?