Оглянись в темноте
Шрифт:
Кстати, нам выделили очень хорошую офицерскую комнату, снабдили мебелью, а домашняя утварь и постельное белье у нас были свои. Вот питаться придется в солдатской столовой. Все, что скупал на зиму, пришлось отдать в общий котел. Зато есть отдельная банька, совсем рядом, а в офицерских апартаментах предусмотрен рабочий кабинет, хотя очень крохотный.
А вот мастерская была на зависть гильдии. Тут чувствовался дух уставов и нормативов. Все оборудование было в идеальном состоянии, просто потому, что им никогда почти не пользовались еще с момента основания крепости. Большой винтовой пресс, точильный станок, токарный станок, гончарная печь с отделением для плавки стекла, кузнечный горн, раза в два больше чем был у старика Ормана. Склад полный железа, флюсов, присадок. Тот самый набор оружейного специалиста, о котором, мне так подробно, рассказывал мастер. Неважно,
На новом месте спалось плохо. Я то и дело прислушивался к незнакомым звукам, часто просыпался, да и Ная, тоже вертелась во сне. Ей в этом году будет уже девять, а она все по привычке бегает ко мне в постель и только прижавшись поближе — засыпает. Пора бы ее отучать от этой привычки. Это когда мы жили на чердаке у прачек в общежитии, тепла печки еле хватало чтобы не замерзнуть до половины ночи, да и одеяло у нас с ней было одно на двоих. А теперь у нее даже кровать отдельная, а все равно ко мне подкатывает под бочок.
С утра пришлось отказаться от привычного распорядка дня и начать выстраивать новый.
Первый день я просто привыкал, запоминал расположение проходов и коридоров. Раскладывал в мастерской инструмент, провел инспекцию гарнизонного арсенала. Так-то там все было в порядке, все что имелось было почищено и смазано, но я должен понимать объем работы. После обеда разжег горн и принялся отжигать кусок меди. Давно была идея сделать что-то на подобие большого фонаря. Мы еще с наемницей Остой это обсуждали. Я уже сделал такой себе, но маленький. Вечерами порой приходилось ходить за сестренкой к портнихам, когда она у них задерживалась. Мне, понятное дело свет не нужен, а вот Ная бродить по ночам очень боится. Портнихи, кстати, тоже благополучно уехали, устроив всем знакомым на прощание веселое застолье.
Так вот, этот фонарь я делал по схеме бензиновой зажигалки «зиппо», у которой фитиль не гаснет, как бы ты его ни задувал. Пришлось, для этого, смешивать ламповое масло с крепким самогоном и, путем подбора пропорции, добился желаемого эффекта. Чтобы окружающий фитиль барьер с отверстиями не перегревался, добавил медную юбку, как дополнительный радиатор, а, чтобы свет был направленный, выколотил медную чашку, отполированную изнутри как отражатель. Там даже колпачок для гашения пламени был предусмотрен. Вот именно по этой схеме я и решил сделать новый светильник, только размером побольше и на пять горелок. Медь в этом смысле очень податливый и мягкий материал, работать с ним очень удобно. Проще всего было сделать отражатель, полуметрового диаметра. Для этого идеально подошла форма для пресса в которой изготавливали щиты. Трубки для топлива и вставки фитилей прокатывал в фасонных вальцах. Провозился с этой конструкцией три дня, не забывая и про основную работу, которой, на мое счастье, было не очень много. Когда изготовил первый образец, составил горючую жидкость из масла и спирта, и заправив полный бачок, понес показывать коменданту.
— И что это такое Ард, — удивился майор Саон, когда я приволок к нему в кабинет эту бандуру.
— Это большой светильник на пять фитилей с медным отражателем. Наемники давно просили такой сделать, но все никак не получалось. Подумал, что караульным на стене такой будет только в помощь, мало того, что должен светить ярко, так еще и греет. А ночи в горах очень холодные.
Комендант, кинув взгляд в окно, и, заметив, что там уже достаточно стемнело, тут же поднялся из кресла.
— Ну, тогда пойдем проверять.
Саон повел меня к караульной площадке, где, как и положено, находился дозорный. Солдат вытянулся и отдав честь, вернулся к наблюдению вокруг поста, пока майор не подозвал его.
Я установил прожектор на складные опоры и нащупав нижний фитиль, открыл колпачок и поднес огниво.
— Все пять загорелись? — спросил я у солдата.
— Да, все пять.
— Тогда все, можно брать за ручку и светить.
Майор подошел ближе и сам ухватил рукоять прожектора.
— Тяжеловат. Но светит действительно ярко.
Он стал водить лучом прожектора по сторонам.
— Очень ярко, господин майор, — согласился с ним солдат. — Намного ярче наших фонарей. Таким можно даже нижнюю тропу осветить, и ни один гад в темноте уже не подберется.
— А ведь точно, — кивнул майор и перевел свет прожектора на скалу. — Сколько еще таких сможешь сделать, Ард? И что для этого нужно?
— Ну, материала еще штук на пять хватит.
— Сделай три, и придумай какую-то подставку потяжелей, а то светильник может опрокинуться от любого неловкого движения или от порыва ветра.
— Все сделаю, господин майор.
Вот пожалуйста, немного смекалки и уже продемонстрировал свою полезность. А то военные фонари, только и могут что под ноги светить, а если ветер, то бывает, что гаснут, хоть и прикрыты стеклянным колпаком, такая вот конструкция…
Движения во тьме
В крепости очень мало комнат с окнами, и еще меньше ярко освещенных помещений. Набор обязанностей небольшой горстки солдат всегда одинаковый. Пятеро дежурных по хозяйству: вода, дрова, кухня. Пятеро в карауле. Пятеро отдыхают, сюда же входит стирка личных вещей, уборка помещений, приведение себя и вооружения в порядок. И пятеро дежурных. Над всем этим пять офицеров. Комендант, два его зама, боевой маг и интендант. Вот и весь гарнизон. Спиртное строго запрещено, азартные игры запрещены; ссоры, драки и дуэли — под строжайшим запретом. Новый кузнец в поселке, оказался хоть и заносчивым, но дело свое знал, да и работал проворней, не в пример старику со слепым подмастерьем. Мне, из поселка, по большей части, несли оружие на заточку, да доспехи на ремонт, но мне и в крепости работы хватало выше крыши. Благодаря тем прожекторам, что я сделал, ночные нападения мелких гадов оставались без последствий. Эти монстры, они примерно, как я, тоже очень хорошо ориентируются в темноте. Но вот при ярком освещении, на которое майор не жалел ни масла, ни спирта, становились легкой добычей уже для солдат, которые быстро сообразили, как их обездвиживать, а потом и убивать. Потом звали меня, и я подробно показывал, а потом и рассказывал, как разделать, на какие жидкости и внутренние органы обращать внимание. С тем инструментом, что мне достался в наследство от старика, это получалось очень быстро. Что интересно, Ная тоже пристрастилась к разделке местных тварей, мало того, она строила глазки боевому магу, который с огромным интересом наблюдал за моей работой, а еще и тщательно зарисовывал анатомию монстров, снабжая свои рисунки подробными описаниями. Вот и сестренка выклянчила у него себе немного бумаги и брала у него уроки рисования. Пусть кокетничает с ним. Она ему уже все уши прожужжала о том, что хочет в магическую академию, а он и рад стараться, рассказывает ей все, что помнит, да еще и стал обучать работать с внутренней энергией, буквально давая ей азы всего того, чему ее станут обучать на первом курсе.
После разделки монстра, возникает резонный вопрос, куда девать хитин. Своя мастерская есть, сдавать монстра в гильдию не обязательно, ведь его не наемники поймали, а солдаты. Негласно было решено, что секретарь получает сорок процентов выплавленного магического металла, все офицеры получают пятьдесят, а я десять. Это серьезное правонарушение по законам империи, но закон тут, это как раз сам комендант. А так, все остаются с прибытком. Ведь закон распространяется только на слитки металла, и никак не регулирует оборот изделий из него. Вот, к примеру, та самая заколка в волосах у Наи, с которой та никогда не расстается. Совершенно законное изделие, которое можно легально, не таясь, продать и очень дорого. А вот попробуй продать слиток, тут же бдительные граждане донесут куда следует, и за тобой придут, дабы сопроводить на бесплатные работы в пользу государства. Вот я и переплавляю хитины в слитки, а уже из слитков делаю пряжки, кинжалы, подвески, заколки, брошки, браслеты. Тут не очень важна сама безделушка, хоть я и очень стараюсь придать любому изделию очень приличный вид, а сам материал. Свои слитки я откладываю отдельно, пока не знаю, что с ними буду делать, но пусть лежат в укромном месте.