Оглянись в темноте
Шрифт:
— Ах ты, мелкий ублюдок! Да я тебя на куски порублю! Щенок!
Именно в этот момент я выхватил из-за спины кинжал и с силой бросил его в направлении наемника. Рефлексы у того были нормальными, на бросок он среагировал правильно, уклонился. Но смысл броска был как раз в том, чтобы отвлечь от удара посохом. Одновременно с броском я сделал шаг и с силой саданул посохом наемника в челюсть. Видимо удар оказался такой силы что наемник потерял сознание и просто рухнул на землю стукнувшись головой о камни.
Сдернув с головы капюшон, я сделал еще несколько шагов назад. Но в этот момент еще один надрывный вопль раздался из мастерской. Старик довольно быстро оправился от удара и смог дотянуться до молотка, которым и саданул стоящего рядом наемника по пальцам ног. Я мгновенно бросился вперед, на звуки крика и с разворота, хлестко ударил очередного
За такое серьезное нарушение внутренних правил, им грозит исключение из гильдии и немалый штраф. И это они еще легко отделаются. Если комендант крепости решит, что они виновны в разбойном нападении, то велика вероятность отправиться за стену без снаряжения.
Оставшихся наемников разоружили и связали. Побитых и продырявленного привели в чувства и тоже разоружили. На шум и возбужденные крики сбежались все, кто был сейчас в поселке. Не очень-то церемонясь, тут же поволокли нарушителей спокойствия к коменданту крепости. Именно он являлся официальным представителем власти.
Мастер Орман во всех подробностях рассказал, что произошло. Я, лишь ту часть, которую слышал. Видеть что-то я, разумеется, не мог.
— Что же ты парень их так отделал-то? Одному челюсть своротил, три зуба выбил, второму ключицу сломал, третьего и вовсе на шило насадил.
— Некогда было разбираться, господин комендант, что звуки издавало туда и бил.
— Тогда понятно. Отправил бы их за стену, но не стану. Про крепость и так слухи ходят, что из десяти один возвращается. До того, как соберем караван, у меня в казематах посидят, а после доведем до Акиса, и пусть катятся на все четыре стороны.
Из гильдии этих олухов разумеется вышвырнули, да еще и доклад составили который уйдет с общими письмами в столичный филиал.
А вот старик, после этого случая, что-то совсем сдал. Еле ноги волочит. И вроде бодрится, но я-то вижу, что ему стало трудней работать. В связи с этим, я стал смелей перетягивать часть его функций на себя, те что мог, разумеется. Было бы очень странно если бы я взялся за ковку, хоть я уже и пытаюсь делать примитивные заготовки под присмотром старика.
Оставшиеся команды наемников, да и сами пограничники из нового пополнения уже немного освоились и взялись зачищать первый и второй ярус разлома за стеной крепости. В поселке все больше появлялось добычи, которую надо было тщательно обрабатывать. Для вскрытия туш монстров, мы вместе со стариком изготовили несколько специальных инструментов. Экспериментировать с металлами у меня пока не было возможности, но я уговорил старика использовать пару небольших слитков магического металла, что выплавляли из хитина чудовищ и сделать из него кромки рабочего инструмента. Первый же эксперимент показал, что это была совсем не пустая трата времени и ресурсов, с новым инструментом скорость вскрытия тварей поднялась в разы. За три декады, прошедшие после случая с наемниками, я уже самостоятельно вскрыл больше пяти десятков самых разных тварей, начиная от такого же «Рогача», которого первыми добыла группа Осты и, заканчивая существами, похожими на крупных сколопендр, длинной больше трех метров, которые хоть и не такие большие, но оказались еще крепче, чем большой жук.
Насколько я мог понять, то живность разлома была представлена насекомыми. Крупными и агрессивными, ядовитыми и прожорливыми, но все же насекомыми. Да и кто еще мог выжить в глубокой расщелине, фактически, очень глубокой пещере без потолка, уходящей вглубь горного массива на несколько десятков километров.
Опытные старатели рассказывали, что в зимние холода, появляется возможность спуститься до пятого яруса, где даже в самые лютые морозы из-под земли бьют горячие источники, что без всяких сомнений говорит о высокой вулканической активности. Так вот там, на более низких уровнях и можно
Ная уже не бегает в мастерскую к портнихам, а делает все дома. Сестры отдали ей маленький ткацкий станок, на котором она изготавливает шелковые ленты. Благодаря тому, что она теперь рядом, мы принялись заполнять пробелы в образовании. Мне хотелось, чтобы к моменту поступления в академию, она хотя бы хорошо разбиралась в математике и геометрии. Поэтому я давал ей простые задания на устный счет, сначала на сложение и вычитание, а позже уже и на умножение и деление. Но смышленая девчонка, сразу нашла применение новым знаниям в своем любимом рукоделии.
К началу осени, к нам так и не приехал ни один ремесленник. Склады гильдии опустели, еще чуть-чуть и закроется перевал отрезая нас от внешнего мира.
Я берусь почти за все, что приносят в работу. Благодаря зельям, которые готовил старику господин Орфорд из запасов гильдии, тот слегка взбодрился, но все равно прилагал усилия только на то, чтобы передать мне все свои знания и умения.
Теперь случаются дни, когда я в мастерской остаюсь один. А старик консультирует наемников и старателей, давая тем мастер-классы по разделке чудищ. Я же тем временем наловчился выплавлять из хитина магический металл. Не так это и сложно оказалось, когда много раз уже проделал эту работу с опытным мастером. Все-таки это действительно какой-то особенный металл. Однажды, выплавив очередной слиток, я извлек его из тигля и обратил внимание на то, что в полной темноте, когда моя способность может проявить себя во всю силу, я обнаружил, что от слитка как будто бы выходит струйка пара. Не свечение, а какая-то энергия, которую я никогда прежде не замечал. Тогда, используя зрительную способность, я стал осматриваться в темной мастерской и понял, что та куча хитина, пока еще только ожидавшая очереди на переплавку, тоже еле заметно источает магическую энергию, не так интенсивно, как слиток, но тоже заметно.
Кстати, из тех небольших капелек, что я продолжал извлекать из остатков шлака, удалось собрать грамм двадцать металла, с которым я хотел провести несколько экспериментов.
Первое, что удалось выяснить, так это то, что температура плавления этого металла, намного ниже чем у железа, слитки которого привозят из империи. Стоит его нагреть в открытом тигле до ярко-желтого цвета, как он тут же расплавляется, собираясь на донышке в одну большую каплю. Еще мне удалось выяснить, что этот металл великолепно принимает закалку в воде. А вот до закалки обрабатывается даже легче чем обычный металл. Легко прокатывается в вальцах, легко чеканится, на него очень удобно наносить гравировку. По свойствам обработки больше похож на серебро. Закончив с экспериментами, я изготовил из этого кусочка металла для Наи заколку для волос. За год ее волосы сильно отросли и теперь если их не подвязывать или не закалывать, они торчат в разные стороны. Я пытался заплетать ей косички, но сестренке это не нравилось. От заколки Ная осталась просто в восторге, я сказал, что это ей на годовщину нашего знакомства. Ная немного взгрустнула, видимо вспоминая тот ужас, который ей пришлось пережить до этого, но чуть позже вновь стала веселой непоседой.
Я продолжаю учиться всему, что только могу взять от старого мастера. Он теперь и у нас в мастерской все больше консультант и наставник. Мне в силу особенностей и знаний из прошлой жизни подобное ремесло дается очень легко, потому что я прекрасно понимаю на каких физических законах основан весь процесс металлообработки.
Уже в середине осени перевал закрылся, караваны больше не приходили. Жизнь в поселке стала тихой и размеренной. Работы чуточку убавилось, потому как отряды стали уходить в разлом намного глубже, порой на целую декаду. Сильные снегопады завалили все плоскогорье, да так, что в поселке от дома к дому стали прокапывать узкие тропинки. Теперь лишний раз на улице не задержишься, только если днем, когда светит яркое солнце, еще можно спокойно бродить по каким-то делам, стоит набежать тучкам, температура падает мгновенно.