Оглянись. Жизнь как роман
Шрифт:
— Отлично, Володя! — закричал я. — Я всегда считал тебя порядочным человеком. И три рубля сэкономишь, в хозяйстве пригодятся…
— Лушин, не выступай… Мы еще с тобой по шоркам вдарим!
— Нет уж, уволь.
— Брезгуешь?
— Как-то непривычно.
— А
— Вы бы поосторожней, кобели! — вмешался Камбала. — За шорок вам головы поотрывают.
— Кто не рискует, — произнес Гордиенко чужую услышанную фразу, — тот не пьет шампанское.
— Тебе только шампанского не хватало. Ведро!
— Кстати, — вспомнил я и, желая сменить тревожную тему разговора, сказал: — Есть повод выпить!
Все оживились, закричали: «Какой?»
— День рождения вождя. Забыли? — произнес я и посмотрел, какое впечатление произвел. — Завтра двадцать второе апреля!
— Правильно, — согласился Сашка-блатной. — У нас в зоне в этот день всегда беседу проводили.
— Ну вот! А вы все про девиц… Приедет Бенюх, может, какую премию даст.
— Деньжата не помешали бы, — мечтательно произнес Пойкин, подав из угла голос.
— Да, — согласился Гордиенко. — У механизаторов калым, а нам взять неоткуда.
— Своровали бы чего-нибудь! — посоветовал Блатной.
— А чего тут своруешь, тут не стройка. А своруешь, так не продашь.
— Ну да, не продашь. Самогонка-то всегда найдется.
— На стройке сегодня флаги вывешивают. Завтра пьянка будет, — вздохнул с грустью Гордиенко. — Конечно, не так, как на май. Но бутылку на двоих возьмут.
— Это кто как, — определил Камбала. — Ваш Костыль каждый день бухой.
— У нас теперь Опанасенко бугрит, Костыля списали, — произнес Гордиенко.
Вот это новость! Я и не слышал об этом.
Спросил:
— Ну и как он, этот Опанасенко?
— Сознательный! Я его спрашиваю: «Ну чем лучше-то стало?» А он мне: «Ты не увидишь, ты все брюхом меряешь». Вот падло! Был бы я у власти, я бы такого первого задавил.
— Потому тебя и не поднимают, — наставительно произнес Камбала. — Тебя еще больше опустить надо.
— Это хрен в зубы. Больше, чем могут они, — Гордиенко вытянул ладони и растопырил пальцы, — не опустят.
Перебранка продолжалась, постепенно затухая. Всегда так: то песни вместе поют, то вдруг полаются. Черта это, что ли, наша, подумал я, ссора всегда сторожит веселье.
И вдруг странная мысль мелькнула у меня.
Да ну, глупость — отмахнулся я. Ребячество!
Да кому это надо? Сашке-уголовнику? Или хохлу Гордиенко? Может, Пойкину, если проснется?
Я подумал: достану-ка я флаг и завтра повешу его на высокую елку.
Идея, конечно, была глуповата. Да и я уже был не тот романтический персонаж, который
Но что-то в этой затее было привлекательное, мальчишеское. А почему, собственно, не слазить на елку? Это же так интересно.
Ничего не объясняя бригадиру, я попросил отпустить меня с утра часа на два. Сказал: «По личному делу».
Я не представлял, какую задал себе головоломку. Это на Запсибе — километры красной материи. В любом красном уголке общежития — бери сколько хочешь. Можно даже сразу с древком. А то упрешь и бархатное знамя.
Я ходил по деревне, искал хотя бы клочок кумача.
Увидел: двое мужиков мастерили сани для лошади. Подумал: «Есть ли на земле еще место, где весной мужикам делать было бы нечего?»
Сдержал себя, хотя было очень смешно: снег вот-вот сойдет, а они — сани. Подошел, поздоровался. «Кто у вас главный?» — спросил.
— А что такое? — насторожились мужики.
— Мне нужно… — я запнулся. Ну как им объяснить, что мне нужен красный флаг. Такая же нелепость, как и сани в такую пору. «Чем я умнее их?»
— Флаг мне нужен. Обыкновенный красный флаг. Неужели непонятно?
— Чего-чего?
Люди смотрели на меня, совершенно остолбенев.
Наконец до них дошел смысл просьбы.
— Флаг?.. Это к бригадиру, — протянули они с опаской.
Я и сам понял, что без начальства тут не обойтись.
— А у нас нет флага, — уточнил один, что помоложе.
— Я это понял, — сказал я.
— А на кой хер он нам нужен!.. — заключил другой, постарше.
Я решил не обострять ситуацию и не отвлекать людей от их занятия. Спросил:
— А где бригадир?
— Он-то? — переспросил молодой.
Я давно обратил внимание на странную сибирскую привычку никогда не отвечать сразу. Бессмысленная, бестолковая, раздражавшая меня манера — потянуть время.
— Да. Где он, ваш бригадир?
— Он-то?.. Он домой пошел.
Я выругался про себя.
— А где дом его? Можете сказать?
— Старый или новый?
— Ну, к примеру, старый?
— Вон он, смотри… Только бригадир сейчас не там. Он к новому пошел.
— Чего же ты молчишь?
— А ты не спрашивал!
— Ну вот спрашиваю: где новый дом?
— Гляди туда… Между школой и березой. Новый он как раз строит.
Наконец-то я выяснил, куда идти. Получалось: возвращаться назад.
За недостроенным домом около сарая сидели на бревнах трое, курили. Теперь я был учен.
— Кто из вас, ребята, бригадир?
Один поднялся.
— Я буду.
— Надо поговорить с тобой, — сказал я и отвел мужика в сторону. Флаг — все-таки деликатное дело.
— У тебя флаг есть? — выдавил я сквозь зубы шепотом, понимая, что вопрос звучит дико.