Огненная буря

Кейн Рейчел

И я не жалею об этом. Даже сейчас.

Его соединенные пальцы беспокойно двигались, словно боролись с желанием снова протянуть ко мне руку.
– С тобой всё хорошо?
– спросил он.
– Не пострадала?

– Нет. Я в норме.
– Не считая нескольких десятков порезов, ушибов и незначительной боли. Действительно, нечего и обсуждать.
– Что, черт возьми, произошло?

Лицо его стало непроницаемым. Походило на маску, как было с Джонатаном во сне. Его глаза потемнели и наполнились тайнами.
– Джонатан решил поиграть в Господа Бога, -

сказал он.
– Он мертв.

У меня появилось внезапное, болезненное подозрение.
– Ты убил его?

Вспыхнувшей в его глазах боли, до того как он снова ее спрятал, было больше чем достаточно для ответа. Дэвид какое-то время был ифритом, существовал лишь наполовину и охотился за джиннами ради их жизненных сил. Проклятый, обреченный и разбитый… мертвый во всех смыслах этого слова. Он преследовал самый крупный, наиболее яркий источник сил, доступный для выживания, и это был Джонатан. Движимый основным инстинктом питаться, он пошел против своего лучшего друга.

Как и предполагал его лучший друг - бессердечный, расчетливый, манипулирующий ублюдок.

– Дэвид, не надо, - сказала я.
– Ты же знаешь, что он хотел умереть. Он просто… использовал тебя. Самоубийство за счет ифрита.

– Нет, там было что-то большее.
– Он сглотнул и отвел взгляд в сторону, несколько секунд стараясь собрать мысли воедино, прежде чем продолжил, - То, кем был Джонатан, это… необходимо. Кто-то должен занять его место. Природа не терпит пустоты.
– Он попытался улыбнуться, но это выглядело болезненно.
– Среди джиннов я был ближе всего к нему по силе, так что то, кем он был - это просочилось в меня. В реальности же я стал…

– Джонатаном, - закончила я за него.

Он казался отчаянным из-за этого. Виновным. Напуганным.
– Нет. Джонатан был... особенным. Я не думаю, что кто-либо из нас сможет занять его место и делать то, что делал он. Но я стал трубопроводом, каналом от Матушки-Природы к джиннам. Единственный положительный момент заключается в том, что я перестал выкачивать из тебя жизнь, как это было в мою бытность ифритом. Если бы я продолжил...

– Ты не убил бы меня.
– Я не была так уж в этом уверена, но хотела этого.

– Но я был чертовски близко.
– Он несчастно посмотрел на меня.
– Джо. Никто из нас не может сказать, что надвигается. Я не знаю, смогу ли это контролировать. Я не Джонатан. Я не способен… оставаться в стороне от ее нужд, ее эмоций. И когда проиграю я, проиграем мы все.

Что бы я ни сказала, это не улучшило бы его состояние.
– Послушай, на пляже ты сказал мне, что Хранителям необходимо предотвратить пробуждение Земли, - сказала я.
– Это бы все исправило, верно? Вернуло бы всем вам свободу воли?

– Нет, не очень.
– Он отрицательно покачал головой.
– Мы никогда полностью не обладали свободой воли. Это работает не так.

– Даже сейчас, когда соглашение Джонатана с Хранителями расторгнуто?

– Даже сейчас. Мы просто перешли из рук в руки, так сказать. Вернулись к нашему первоначальному хозяину. Хозяйке.

Ты всё видела. Когда это случилось… я не был к этому подготовлен. Я не знал, как попытаться сдержать это влияние, и оно просачивалось сквозь меня в других джиннов.

Глаза у него пылали ярко-красным, а ярко-красный был не тем цветом, который я ассоциировала с чем хорошим, не считая моды. А красные глаза, уставившиеся на тебя, и того совершенно ужасали. Однако, дело было не только в ярком пристальном взгляде, взволновавшем меня, дело было в неподвижности. Чувстве, что Дэвида вырвали из его собственной кожи и лишили индивидуального мышления и ответственности.

– Когда она злится, - продолжал он, - когда она чувствует угрозу, она может завладеть мной, а через меня и всеми остальными. В некотором смысле, мы - ее антитела. И если она захочет вас уничтожить…

Джиннам это далось бы чудовищно легко. Они были хищными и в лучшие времена. А с полученной свободой и лицензией на убийство? Бойня. Ни один человек не сможет долго им противостоять, и, так или иначе, я чертовски уверена, что Хранителей всё равно не хватит.

– Так что же нам делать? Уже несколько поздно строить космический корабль и эвакуироваться, - сказала я, - независимо от того, что научно-фантастическим фильмам нравится говорить нам в таких случаях.

Это вызвало улыбку. Еле заметную.
– Знаешь ли ты, что это - одна из особенностей, которую мы так сильно в тебе любим?

– Какая особенность?

– Твои истории. Ты переделываешь мир с разными историями. Думаю, ты не понимаешь, насколько это действенно, Джо.

– Истории ничего не исправят.

Улыбка погасла.
– Нет, в этом ты права.

– Тогда скажи мне, что делать.

– Нет.

– Нет?

– Ты должна понять…

– Ну, а я не понимаю, не понимаю.

– Ты упряма.

– Я права! Черт возьми, Дэвид, почему с вами всеми всегда одни загадки? Почему ты не можешь просто выйти и прямо…

– … сказать тебе, как уничтожить джиннов?
– спросил он, подняв брови.
– Прости, но я не вполне готов пожертвовать своими людьми ради спасения всех вас. Я пытаюсь найти способ, чтобы не сталкиваться с этим выбором. Вот что Джонатан оставил мне. Ответственность. Это отстой, но ничего не поделаешь.

Я проглотила свой ответ, потому что в его глазах плескалось реальное страдание.
– Так что же я могу сделать?
– спросила я.
– Я не могу просто ждать финальной эпической битвы, готовя попкорн.

Очередная улыбка, на этот раз сильнее и теплее.
– И никогда не могла, знаешь ли. Всегда в движении.

– Чертовски верно. Основные принципы физики. Объекты в покое, как правило, остаются в покое. А те, что находятся в движение, затрачивают меньше усилий, чтобы преодолеть сопротивление.

– Люблю твой ум.

– И всё?
– я вопросительно вздернула брови, как недавно сделал он, и его глаза сверкнули бронзой.

Он улыбнулся, а затем улыбка медленно увяла.
– Мы не можем сделать это.