Огненная звезда и магический меч Рёнгвальда
Шрифт:
– Мне отсюда видно плохо, – заметил «большой сотник», – но, кажется, на драккаре символика Дома Синего Ворона.
– Мне тоже так кажется, – сказал Ансгар и козырьком приставил ко лбу ладонь, чтобы лучше видеть. – Да, похоже… И с белым щитом. Это что-то новое. Возвращаемся…
Развернуть лошадей – дело нескольких мгновений…
На середине пути к фьорду, где были оставлены лодки, Херик сделал знак к остановке.
– Что-то случилось? – спросил Овсень.
– Если в Красных скалах все хорошо, нам нужно поворачивать налево. А вам идти прямо. Но мы хотим дождаться разведчика, прежде чем с вами расстаться.
– Погони не боитесь? – спросил сотник.
– Время
– Я предпочитаю знать обстановку, – решил Овсень. – Будем с вами ждать.
С моря дул прохладный ветерок, впрочем, ухудшения погоды не предвещающий. Значит, Гунналуг даже новую буря за беглецами не послал. Солнце светило не жаркое. Можно было и привал устроить. И сотник дал знак к общей остановке.
Ждать пришлось дольше, чем надеялись, но спешить теперь, кажется, было некуда.
Два стрельца, заранее посланные, как и приказал Овсень, Велемиром, вернулись вместе с разведчиком-дварфом. Каждый держал в правой руке по две стрелы, чтобы не лезть в тул при необходимости, а в левой, вместе с поводом, лук, всегда готовый к стрельбе. Бегущие величественно-красивой размашистой равномерной рысью лоси стрельцов за жеребцом дварфа успевали с трудом, и разведчику приходилось туже натягивать повод, чтобы русы не отстали. А пугливому и диковатому трофейному жеребцу, непривычному к соседству лосей, такие крупные лесные звери не нравились, и он торопился от них убежать. Повод дварф отпустил только тогда, когда две колонны, ждущие его на тропе, оказались в пределах видимости. Жеребец, почувствовав свободу, сразу припустил в резвый галоп и быстро оказался рядом с основной группой дварфов. Стрельцы необходимости гнать лосей не увидели и приближались в том же размеренном темпе.
– В Красных скалах, дядюшка Овсень, все хорошо сделано, – передал Херик вслух то, что разведчик-дварф сообщил своим собратьям мысленно. – Там через подземный ход пришли дварф Истлейв с сотником Большакой и воинами, и они перерубили всех диких берсерков. Женщин и детей освободили. Значит, мы сворачиваем туда, а вы продолжаете путь к ладьям. Дорогу найдете?
– Если мы прошли по ней в одну сторону, пройдем и в другую, – кивая, согласился Овсень. – Сложность невелика. Мы еще увидимся?
Вопрос был не так прост, как могло показаться. Дварфы обещали помощь воинской силой. А сотня таких бойцов может очень даже сгодиться молодому конунгу в сложной окружающей обстановке. Но необходимость сложных похорон, связанность традициями, все это могло внести коррективы в планы подземных жителей, и потому следовало выяснить их намерения. И вопрос Овсеня был просто корректной формой вопроса более конкретного.
Херик все понял и потому ответил обстоятельно:
– Мы, дядюшка Овсень, только выполним обязательный ритуал, отнесем с почестями тело Толли и передадим его женщинам. По нашим обычаям, мужчинам до похорон видеться с ним не разрешается. Над Толли будут только женщины плакать, потому что у мужчин дварфов слезы могут появиться только от радости. А мы сегодня же начнем строить пещеру для погребения, но с наступлением темноты придем к вам в помощь. Завтра собрание бондов, и наши мечи могут пригодиться Ансгару. А пещеру достроим после возвращения. Это работа большая, тонкая, и торопливости не терпит. Да и заняты на строительстве будут не все. Двух десятков хватит. Даже тех двух десятков, что делали подкоп под Дом Конунга. Они, кстати, скоро должны вернуться в Красные скалы. Ансгар перебил шведов, что сидели в овраге и должны были убить дварфов. Значит, землекопы освобождены, и люди свое слово сдержали. Осталось нам свое слово сдержать, а мы своим словом всегда дорожим. Но еще пять человек сразу
– Это хорошо бы сделать.
– Работы немного. Пять человек до ночи откуют полный комплект. Мы привезем все с собой. И возьмем с собой молоты и гвозди, чтобы перековать коней конунга.
Овсень прощально поднял руку.
– Хорошо! Встретимся ночью. Пока примите наши соболезнования.
– Мы обязательно придем, чего бы это нам ни стоило, так и скажи конунгу Ансгару. Мы умеем чувствовать благодарность даже тогда, когда нам самим очень плохо и трудно.
Носильщики-дварфы уже подняли скорбный груз на плечи. Готовы были к продолжению пути и остальные. Видимо, дварф-разведчик забыл вернуть Живану выделенного для поездки к Красным скалам жеребца. Живан вопросительно посмотрел на сотника, показывая глазами, Овсень махнул рукой – пусть, жеребец трофейный, не жалко. Ночью дварф-всадник все равно вольется в войско конунга. И нет разницы, будет сидеть на жеребце воин конунга или дварф. Дварф уж лучше, потому что усиливать урман, которые когда-нибудь все равно пойдут походом на Гардарику, не хотелось.
Так колонна дварфов, возглавляемая носильщиками со своим печальным грузом и двумя всадниками, потому что конь Херика, подарок домовушки Извечи, тоже остался под ним, свернула в сторону, тогда как русам следовало ехать прямо и свернуть только после пересечения неглубокой речки. Уже скоро кусты разделили идущих, и они потеряли друг друга из вида.
Овсень посмотрел на небо. Таких уже привычных для глаза воронов над ними почему-то не было, и это казалось странным. Совсем недавно птицы с железными клювами и железными когтями кружили в вышине и отслеживали путь двух колонн. Сейчас же они не летали ни над людьми, ни над дварфами. Впечатление складывалось такое, что неслышимая команда отозвала по какой-то причине всех птиц.
– Когда дварфа-разведчика встречали, – спросил Овсень стрельцов, что ехали чуть в стороне от него, – вороны над ним летали?
– Уже отлетали… Четыре птицы было… Сбили… – Стрельцы проявили скромность и сами не рассказывали о своей удачной охоте.
Тогда тем более было непонятно отсутствие воронов над колоннами.
– Гунналуг, мне кажется, что-то готовит… – обернулся Овсень к жене. – Воронов убрал из неба. Не наслал бы бурю…
Всеведа была непривычно бледна и чем-то расстроена. Должно быть, мучилась, не зная, как ей избавиться от сковывающей ее способности сети. Но даже написанные рукой Извечи свитки уже не просматривала. Наверное, убедилась, что нужных ей страниц там нет.
– Что ты, нездоровится? – Сотник проявил приличествующую мужу заботливость.
– Заряна какую-то страшную старуху видела… С расстояния… – напомнила Всеведа. – Через сдвоенный огненный треугольник…
Сама Заряна от недавнего испуга отошла быстро и шла в стороне вместе с Добряной, бегающей вокруг сестры большими скачками. Странно было смотреть на них родителям, знающим, что это родные сестры, и не знающим, удастся ли каким-то образом вернуть Добряну в прежний облик.
– Мало ли что приблазнится… – вздохнул сотник. – Треугольники какие-то огненные…
– Это не какие-то треугольники. Это магические огненные треугольники, инструмент в руках многих колдунов. С помощью этих треугольников они умеют видеть то, что происходит на расстоянии. Только вот они со своей стороны видеть могут, а их в этом треугольнике, как и сам треугольник, увидеть нельзя. Кроме одного случая, о котором в старом сказании говорится… Сказание-предупреждение, сказание-пророчество… Но это…
– Какого случая? – без особого интереса спросил Овсень.
– Долго рассказывать. Много рассказывать… И ты все равно не поймешь…