Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
— Ты в своем уме? — вежливо спросила я. Получив короткое фырканье в ответ, я встала, как вкопанная, и потянула его за руку.
— Это не риторический вопрос, — сказала я довольно громко. — Вист с высокими ставками?
Джейми действительно великолепно играл в карты. Он также знал множество обманных приемов. Однако в висте было трудно, если совсем невозможно, обманывать, а Филипп Уайли имел репутацию превосходного игрока, так же как и Стэнхоуп. Кроме того, оставался еще тот факт, что у Джейми не было денег для игры, не говоря уже об игре
— Ты думаешь, я позволю этому хлыщу растоптать мою честь, а потом бросить оскорбление мне в лицо?
Он развернулся, яростно глядя мне в лицо.
— Уверена, он не имел в виду… — начала я и замолчала. Было совершенно очевидно, что если Уайли и не подразумевал прямого оскорбления, он явно делал вызов, а для шотландца эти два понятия были неразличимы.
— Но ты не должен делать этого!
Я получила бы больший эффект, разговаривая с кирпичной стеной огорода.
— Я буду, — произнес он жестко. — У меня есть гордость.
Я с раздражением потерла свое лицо.
— Да, и Филипп Уайли знает это! Слышал ведь, что гордость до добра не доводит.
— У меня нет ни малейшего намерения проиграть, — уверил он меня. — Ты дашь мне твое золотое кольцо?
Я широко открыла рот от потрясения.
— Я… мое золотое кольцо?
Я инстинктивно обхватила гладкое золотое кольцо Фрэнка на моей левой руке.
Он пристально смотрел на меня. Танцующий свет от факелов, зажженных вдоль террасы, осветил его сбоку, заострив упрямые черты лица и заставив один глаз вспыхнуть синим пламенем.
— Мне нужна ставка, — сказал он спокойно.
— Проклятие.
Я отвернулась от него и стояла, глядя на лужайку. Факелы на ней также были зажжены, и мраморные ягодицы Персея белели в темноте.
— Я не проиграю его, — сказал Джейми позади меня. Его рука тяжело легла мое плечо. — А если проиграю, то выкуплю. Я знаю, оно тебе дорого.
Я выдернула свое плечо из-под его руки и отошла на несколько шагов. Мое сердце громко стучало, а лицо было горячим и липким, словно я собралась упасть в обморок.
Он ничего не говорил и не дотрагивался до меня только стоял, ожидая.
— Золотое? — наконец, резко произнесла я. — Не серебряное?
Не его кольцо, не его метку собственности.
— Золото дороже, — сказал он и после краткого колебания добавил, — в денежном выражении.
— Я знаю.
Я обернулась и посмотрела на него. Пляшущий от ветра, огонь факелов бросал движущиеся тени на его лицо, и трудно было прочитать его выражение.
— Я думаю, не лучше ли тебе забрать оба?
Мои руки были холодными и скользкими, и потому золотое кольцо соскользнуло легко, серебряное же шло более туго, и я с силой стащила его с сустава. Взяв его ладонь, я бросила в нее звякнувшие кольца.
Потом я повернулась и ушла.
Глава 47
Во славу Венеры
Роджер, прокладывая путь между людьми, облепившими обеденные столы, словно тля,
Пламя сосновых факелов, которые горели по всей террасе и вдоль кирпичных дорожек, дергалось от ветра и бросало пляшущие тени на праздничную толпу, хаотически высвечивая из нее лица и части тел. Огонь блестками отражался от серебра и хрусталя, золотого кружева и застежек на обуви, сережек и пуговиц на сюртуках. С расстояния это выглядело так, словно в толпе мерцали светлячки. У Брианны не было ничего отражающего свет, но ее должно быть хорошо видно из-за ее высокого роста.
Он мельком видел ее в течение дня; она либо помогала свой тете, либо была занята с Джемми, либо разговаривала со множеством людей, с которыми она познакомилась во время своего предыдущего пребывания в Речном потоке. Он радовался, что она может наслаждаться обществом, которого было так мало во Фрейзерс-Ридже.
Сам он тоже неплохо проводил время; горло его немного саднило от длительного пения, и он выучил три новые песни у Шеймуса Ханлона. Наконец, он, с затуманенной от усталости и алкоголя головой, решил отдохнуть и покинул небольшой оркестр, который играл в гостиной.
Она была здесь; он уловил вспышку ее волос, когда она выходила из дверей, что-то говоря женщине, следующей за ней.
Повернувшись, она увидела его, и ее осветившееся радостью лицо добавило жара под его жилетом.
— Вот ты где! Я почти не видела тебя весь день. Хотя время от времени слышала твой голос, — добавила она, кивнув на открытые двери гостиной.
— О, да? Как он звучал? — спросил он, нескромно напрашиваясь на комплимент. Она усмехнулась и похлопала его по груди сложенным веером, изображая записную кокетку, которой она, разумеется, не была.
— О, миссис МакКензи, — произнесла она в нос высоким тоном, — голос вашего мужа божественен! Как я была бы счастлива часами наслаждаться его звуками!
Он рассмеялся, признав голос мисс Мартин, молодой простоватой компаньонки престарелой мисс Бледсой, которая крутилась вокруг него с наивным видом и томными вздохами, когда после обеда он пел баллады.
— Ты знаешь, как ты хорош, — сказала она, переходя к своему собственному голосу. — Тебе не нужны комплименты от меня.
— Возможно, — допустил он. — Однако это не означает, что мне не нравится слушать их.
— Действительно? Поклонения от всех других тебе не достаточно? — она рассмеялась, и ее глаза превратились в синие треугольники.
Он не знал, что ответить, и вместо этого, рассмеявшись, взял ее за руку.
— Ты не хочешь потанцевать? — он кивнул в другой конец террасы, где сквозь открытые французские двери доносились веселые звуки «Пертского герцога», а потом в сторону столов. — Или поесть?