Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
Он снова вытер свое лицо и, наклонившись, поцеловал мягкие шелковистые волосы. «Спасибо», — думал он от всей души, обращаясь ко всем, начиная с Бога.
«…Дорогая Клементайн».
Глава 48
Незнакомцы в ночи
Было довольно поздно, когда я, проверив состояние своих пациентов, отправилась спать. Девейн Бьюканен получил небольшую поверхностную рану, когда Ронни Кэмпбелл забыл направить дуло пистолета вверх, паля в честь свадьбы, но после очистки и перевязки раны находился в хорошем настроении. Переполненный алкоголем,
Один из рабов Кэмпбелла, мужчина по имени Растус, сильно обжег руку, снимая жареную птицу с вертела. Все, что я могла сделать в этом случае — это обвязать руку чистой тряпкой и поместить ее в кувшин с холодной водой, предписав джин для внутреннего применения. Я также оказала помощь нескольким молодым людям, которые, будучи в изрядном подпитии, получили небольшие ушибы, ссадины и потеряли несколько зубов из-за разногласий по поводу игры в кости. Было также шесть случаев расстройств желудка, и все были излечены с помощью мятного чая. Бетти находилась в глубоком, но, кажется, естественном сне и громко храпела в своей кровати. Джемми тоже, жар его к этому времени значительно уменьшился.
Сейчас большая часть празднующих отправилась спать; только самые несгибаемые из карточных игроков сидели в гостиной, погруженные в табачный дым, и покрасневшими глазами всматривались в карты. Я заглянула также в другие комнаты, пока шла к лестнице. Несколько мужчин вели политическую беседу тихими голосами в одном конце столовой. Со стола все уже было убрано, и только пустые стаканы из-под бренди стояли возле их локтей. Джейми среди них не было.
Раб в ливрее с усталым взглядом поклонился, когда я сунула голову в столовую, и спросил — не хочу ли я перекусить или выпить. Я ничего не ела с самого ужина, но отказалась, слишком усталая для чего бы там ни было.
Я остановилась на первой ступеньке, мельком кинув взгляд на комнаты Джокасты, но там стояла тишина. В дверном полотне была вмятина — след от удара тяжелым телом — и, взглянув наверх, я увидела несколько жженых пятен от выстрелов.
Дворецкий Улисс, все еще одетый в ливрею и парик, сидел охранником на табурете возле двери и дремал. Свеча шипела и плевалась в подсвечнике на стене. В ее колеблющемся свете я могла видеть, что выражение его лица было хмурым, а губы поджаты, словно он видел плохие сны. Я подумала разбудить его, но стоило мне двинуться к нему, как лицо его разгладилось. Он потянулся, словно собрался встать, но потом снова заснул. Через мгновение свеча погасла.
Я прислушалась, но не услышала в темноте ничего, кроме тяжелого дыхания Улисса. Разговаривали ли Дункан и Джокаста, лежа рядом за пологом их кровати, или молчали — неизвестно. Я послала им мысленное пожелание счастья и, преодолевая боль в спине и коленях, поплелась наверх, мечтая о собственной кровати и взаимопонимании со своим мужем.
Через открытое окно лестничной площадки второго этажа я услышала отдаленные возгласы, смех и треск выстрелов. Более молодые — и некоторые престарелые — господа собрались на берегу реки с бутылками виски и бренди и, как мне сказали, стреляли в лягушек.
Леди, однако, все спали. Второй этаж был бы совсем тихим, если бы не
Из-за множества гостей единственными, кто наслаждался отдельной спальней, были молодожены; все остальные теснились в переполненных комнатах. Две огромные кровати с балдахинами и одна раскладная койка занимали большую часть комнаты, оставшуюся часть пола покрывали соломенные тюфяки. Каждая кровать была забита женщинами, как сардинами, которые лежали впритык друг к другу поперек матрацев. Воздух был теплый и влажный, как в оранжерее, полной орхидей.
Я, стараясь не дышать глубоко — воздух был наполнен невыносимой смесью запахов несвежего пота, барбекю, жареного лука, французских духов и паров алкоголя — быстро сбросила туфли и сняла платье, надеясь, что не вспотею, пока раздеваюсь. Я еще была возбуждена событиями дня, но усталость налила свинцом мои ноги, и я была страшно рада пробраться к моему обычному месту на матраце в ногах одной из больших кроватей.
В моей голове гудели разнообразные мысли и, несмотря на гипнотизирующее действие дремоты вокруг меня, я лежала напряженная и рассматривала силуэт моей голой ноги на фоне красных углей камина.
Бетти перешла от ступора к нормальному глубокому сну. Когда она утром проснется, мы узнаем, кто дал ей стакан, и что было в нем. Я надеялась, что Джемми тоже будет спать спокойно. Но кто меня действительно беспокоил — это Джейми.
Я не видела его ни среди карточных игроков, ни среди мужчин, беседующих о табаке и налогах.
Я также не видела Филиппа Уайли, по крайней мере, на первом этаже. Можно предположить, что он был с гуляками на берегу реки. Это была его компания и его стиль жизни — богатые молодые люди, которые ищут развлечение в пьяном кутеже, пренебрегая холодом и опасностью, смеясь и стреляя из пистолетов.
Это не была компания Джейми и не его стиль жизни, но при мысли о его пребывании среди этих молодых людей мои ступни поджались от холода, несмотря на жару в комнате.
«Он не сделает ничего глупого», — уверила я себя, поворачиваясь на бок и согнув колени, насколько это было возможно в такой тесноте. Он не сделает, но его понятие о глупости не всегда совпадает с моим.
Большинство гостей-мужчин располагались на ночлег в гостиных или в строениях вне дома. Когда я проходила к месту моего ночлега, я видела неизвестные фигуры, которые, завернувшись в плащи, громко храпели на полу. Я не стала искать среди них, но, несомненно, Джейми был там — у него, как и у меня, был трудный день.
Но это было так не похоже на него — уйти, не пожелав мне спокойной ночи, что бы там ни произошло. Конечно, он злился на меня, и наша ссора еще не улажена, возобновившись из-за приглашения этого мерзкого Филиппа Уайли на карточную игру. Я сжала ладони, потирая большими пальцами небольшие мозоли на пальцах, где я носила кольца. Подлый шотландец!
Рядом со мной зашевелилась и забормотала Джемайма Хатфилд, очевидно потревоженная моим беспокойством. Я медленно расслабилась, затихла и лежала, невидяще уставившись на дубовую доску перед собой.