Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
— Что это?
— Это, — он обвел рукой убежище, быстро заполняющееся остро пахнущим паром. — Я вспомнил, как я лежу на кровати с одеялом на голове. Моя мать бросала в воду лекарство, которое пахло точно также. Именно поэтому оно показалось мне знакомым.
— О, — это, казалось, успокоила ее. — У тебя был круп, когда ты был маленьким?
— Я думаю так, хотя не помню точно. Только запах.
Пар к этому времени заполнил всю палатку. Он вдохнул, наполняя легкие острым горячим воздухом, потом похлопал Брианну по ноге.
— Не волнуйся, это поможет, —
Джемми закашлялся своим тюленьем лаем, но кашель теперь не казался таким тревожным. Из-за темноты ли, запаха или обычных кухонных шумов снаружи, но все казалось спокойнее. Он слышал, как Бри потянула воздух и тут же выдохнула, и почувствовал, не увидел, как тело ее немного расслабилось.
Они некоторое время сидели спокойно, слушая, как Джемми кашлял, сопел и пыхтел, потом снова кашлял и, наконец, отдышался, икая. Он прекратил хныкать, успокоенный близостью родителей.
Роджер уронил пробку от бутылки и стал хлопать ладонью по полу, пока не нашел ее, потом заткнул бутылку.
— Интересно, что твоя мать сделала со своими кольцами? — спросил он в поисках какого-либо предмета разговора, чтобы нарушить тишину.
— Почему она должна что-то с ними сделать? — Брианна убрала с лица волосы. Она зачесала их в высокую прическу на вечер, но сейчас они выскользнули из своих заколок, падая мокрыми прядями на лицо.
— Их у нее не было, когда она давала мне лекарство.
Он кивнул на бутылку с камфарой, поставленную подальше к стене. Он ясно помнил ее руки с длинными белыми пальцами; они поразили его, так как он никогда не видел их без золотого и серебряного колец.
— Да? Ты уверен? Она никогда не снимает их, если не делает действительно что-то грязное, — она вдруг нервно хихикнула. — Последний раз она снимала их, когда Джем уронил свой баби в горшок.
Роджер коротко фыркнул. Баби они называли железное кольцо, предназначенное для носов крупного рогатого скота, которое Джемми любил грызть. Оно было его любимой игрушкой, и он не ложился спать без него.
— Ба-би? — Джемми приподнял голову, не открывая глаз. Он все еще дышал с трудом, но начал выказывать интерес к чему-то еще, кроме своего дискомфорта. — Ба-би!
— Ой, не стоило напоминать о нем, — Бри стала легонько подбрасывать его на коленях и вполголоса напевать, отвлекая.
— «…Золотая лихорадка! Вот и шахта, где был стан! У шахтера все в порядке, И дочурка Клементайн.» [143] >>143
143 Американская колыбельная песня 19 века. Перевод взят с сайта perevod.megalyrics.ru
Темнота палатки навеяла Роджеру то же самое чувство спокойного уединения, которое он ощущал на скамье под ивой, только в палатке было намного горячее.
— Эй, — он подтолкнул ногу Бри. — Может быть, ты поднимешься наверх и снимешь свое новое платье. Оно испортится, если ты долго будешь сидеть здесь.
— О, — она колебалась, прикусив губу. — Нет, я останусь, ничего страшного.
Он встал, наклонившись под одеялами и забрал Джемми с ее колен.
— Иди, — сказал он твердо. — Ты можешь принести ему сама знаешь что. И не беспокойся. Пар помогает, он скоро будет в полном порядке.
После ряда аргументов она, наконец, согласилась, и Роджер уселся на освободившийся табурет, обняв Джемми. Давление деревянного сиденья напомнило ему о приливе крови, оставшемся от происшествия под ивами, и Роджер немного переместился, чтобы ослабить дискомфорт.
— Ну, от этого не умирают, — пробормотал он, обращаясь к Джемми. — Спроси любую девочку, они скажут тебе.
Джемми фыркнул, засопел, сказал что-то невразумительное, начинающееся на «Ба» и закашлялся снова, но ненадолго. Роджер потрогал его круглую мягкую щеку и решил, что она стала более прохладной. Хотя трудно было сказать наверняка, учитывая, какая жара стояла здесь. Пот обильно тек по его лицу, и он вытер его рукавом.
— Ба-би? — спросил квакающий голосок возле его груди.
— Да. Тише.
— Ба-би. Ба-би!
— Шшш.
— Ба…
— «Башмаки — девятый номер…»
— Ба…
— «Словно фея, хороша!» — Роджер резко повысил голос, вызвав удивленную тишину, как внутри палатки, так и снаружи на кухне. Он кашлянул и понизил голос до колыбельного тона.
— Хмм… «Дорогая, дорогая, Дорогая Клементайн! Все прошло, любви уж нету, И мне, право, очень жаль».Пение, казалось, возымело эффект. Веки Джемми прикрылись, он затолкал большой палец в рот, но не мог дышать забитым носом. Роджер мягко вытащил палец у него изо рта и держал маленький кулачок в своей руке. Он был влажный и липкий, но казался успокоительно крепким.
— «У реки руки коснулась, Утки шли, алел восток… Но споткнулась — навернулась В тот бушующий поток».Веки немного затрепетали, потом прекратили борьбу и закрылись. Джемми вздохнул и обмяк, излучая волны жара. Крошечные бусинки влаги дрожали на каждой ресничке — слезы, пот, пар или все вместе.
— «Пузыри она пускает И кричит „Скорей спасай!“ Но я плавать не умею, И не спас я Клементайн. Дорогая, дорогая, Дорогая Клементайн!»