Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
Она на мгновение сжала губы, потом продолжила:
— Стало темнеть — была весна, и темнело рано — когда они установили колесо и забрались в экипаж. Карета остановилась в небольшой впадине, когда отлетело колесо, и теперь лошади поднимались вверх по длинному склону. Когда мы достигли гребня, из теней на дорогу вышли двое мужчин с мушкетами.
Это были английские солдаты, люди Камберленда. Прибывшие слишком поздно, чтобы принять участие в Каллоденской битве, они были воспламенены вестями о победе и в бешенстве от того, что не смогли принять в ней участие, и потому
Быстро соображающий Гектор притулился в углу кареты, опустив голову и накинув на нее шаль, изображая спящую старуху. Следуя инструкциям, которые он ей шипел, Джокаста выглянула из окна, приготовившись изобразить из себя почтенную леди, путешествующую со своей дочерью и матерью.
Солдаты, однако, не стали слушать ее. Один из них распахнул дверь кареты и вытащил ее на дорогу. Испуганная Морна выпрыгнула следом, пытаясь освободить мать. Другой солдат схватил девочку и оттащил ее назад.
— В следующую секунду они могли вытащить «бабулю», а когда они нашли бы золото, с нами все было бы кончено.
Раздался выстрел пистолета, и все замерли от неожиданности. Высунувшись из открытой двери кареты, Гектор выстрелил в солдата, держащего Морну, но было темно; возможно, двинулись лошади, толкнув карету. Пуля попала Морне в голову.
— Я побежала к ней, — сказала Джокаста. Ее голос был хриплым, ее горло пересохло и сжалось. — Я бежала к ней, но Гектор выскочил и схватил меня. Солдаты все еще стояли в шоке. Он толкнул меня назад в карету, и крикнул конюху гнать коней.
Она облизнула губы и сглотнула.
— «Она мертва, — повторял он мне много раз. — Она мертва, ты не сможешь ей ничем помочь», и он крепко держал меня, боясь, что я в отчаянии выпрыгну из кареты.
Она медленно отняла свою руку у Брианны — она не нуждалась в поддержке, чтобы закончить историю — и сжала кулаки, прижав их к белой рубашке на животе, словно хотела остановить кровотечение из матки.
— К этому времени совсем стемнело, — продолжила она слабым бесстрастным голосом, — но я видела зарево в северной части неба.
Войска Камберленда хлынули от места битвы во все стороны, поджигая и грабя дома. Они достигли Рово, где оставались Клементина и Шона со своими детьми, и подожгли их усадьбу. Джокаста никогда не узнала, погибли ли они в огне или умерли позже от голода и холода.
— Таким образом, Гектор спас свою жизнь… и мою, хотя вряд ли она того стоила, — сказала она с бесстрастным выражением на лице. — И, конечно, он спас золото.
Она снова нащупала кольцо и медленно повернула его на палочке, так что камни, поймав свет от свечей, замерцали.
— Действительно, — пробормотал Джейми. Он не отрывал взгляда от слепого лица. И мне внезапно пришло в голову — как это несправедливо, что он может наблюдать за ней и даже судить ее, а она не могла ответить ему взглядом и просто не знала, что он смотрит на нее. Я дотронулась до него, и он, искоса взглянув на меня, взял мою руку и сильно сжал ее.
Джокаста отложила кольцо и поднялась, впав в беспокойство теперь, когда худшая часть истории была рассказана. Она двинулась к сиденью у окна,
— Гектор купил эту усадьбу на золото, которое мы привезли с собой, — сказала она. — Землю, мельницу, рабов. Отдавая ему должное, — тон ее голоса свидетельствовал о том, что она не собиралась делать ничего подобного, — нужно сказать, что все богатство было приобретено по большей части за счет его труда. Но сначала было золото, на которое оно было куплено.
— А как же его клятва? — тихо спросил Джейми.
— А что клятва? — произнесла она с коротким смешком. — Гектор был практичным человеком. Со Стюартами было покончено, и зачем им это золото в Италии?
— Практичным, — повторила я, сама удивившись вырвавшемуся слову. Я не хотела говорить, но мне показалась, что я услышала какую-то странную интонацию в ее голосе, когда она произнесла его.
Очевидно, я была права. Она повернула голову в мою сторону и улыбнулась, но при виде этой улыбки меня пронзил холод.
— Да, практичным, — произнесла она, кивнув. — Мои дочери были мертвы, и он не видел причины впустую лить по ним слезы. Он никогда не говорил о них, и не позволял говорить мне. Когда-то он был богатым человеком и собирался стать богатым здесь, хоть это и было нелегко, — она сделала выдох, тяжелый звук задушенного гнева. — И в этом месте нет никого, кто бы знал, что когда-то я была матерью.
— Вы остаетесь матерью, — мягко произнесла Брианна. — Я знаю.
Она взглянула на меня, и ее синие глаза, полные понимания, встретились с моими. Я улыбнулась ей, скрывая неожиданные слезы. Да, она знала, так же как и я.
Джокаста тоже знала, ее лицо расслабилось, и на мгновение ярость и отчаяние на нем сменились страстным желанием. Она медленно подошла к Брианне и положила руку ей на голову. Помедлив немного, рука скользнула вниз, изучая длинными чувствительными пальцами сильные скулы Брианны, ее полные губы и прямой нос, прослеживая влажную дорожку слез на ее щеке.
— Да, leannan, [153] — сказала она. — И ты теперь понимаешь, почему я хотела оставить это место тебе или твоему отпрыску?
Джейми кашлянул и вмешался прежде, чем Брианна смогла ответить.
— Да, — сказал он сухо. — Значит, вот что вы сказали сегодня ирландцу? Конечно, не историю, а то, что у вас нет никакого золота?
Джокаста опустила руку и повернулась к Джейми.
— Да, я сказала им. Ему. Сказала, что насколько я знаю, сундуки все еще захоронены в лесу в Шотландии, и он может поехать и вырыть их.
153
Милая (гэльск.)