Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
— Och, mo cheann! [148] — Дункан с трудом сфокусировал взгляд на моем лице, потом перевел его выше на Джейми, который стоял за моей спиной. — Мак Дубх, что произошло?
Одна рука Джейми оставила мое плечо и легла на руку Дункана.
— Не волнуйся, charaid, — он со значением взглянул на Джокасту. — Твоя жена как раз собиралась рассказать нам, что случилось. Не так ли, тетя?
На последней фразе он сделал небольшой, но заметный акцент, и Джокаста, поставленная в безвыходное положение,
148
О, моя голова (гэльск.)
— Здесь нет никого, кроме семьи?
И будучи уверенной, что это так, она кивнула и начала рассказ.
Она отослала горничную и собралась отдыхать, сказала она, когда дверь из зала внезапно открылась, и вошли, как она думает, двое мужчин.
— Я уверена, что их было двое, я слышала их шаги и дыхание, — рассказывала она, сосредоточено хмурясь. — Может быть, их было трое, но думаю — нет. Разговаривал, однако, только один. Думаю, что второй мужчина был одним из тех, кого я знаю, потому что он оставался далеко от меня в конце комнаты, как если бы боялся, что я каким-либо образом смогу узнать его.
Человек, который говорил с ней, был ей не знаком; она уверена, что никогда не слышала его голос прежде.
— Он ирландец, — сказала она, и рука Джейми резко сжалась на моем плече. — Говорил довольно грамотно, но он явно не джентльмен.
Ее ноздри слегка дрогнули от презрения.
— Нет, не джентльмен, — пробормотал Джейми себе под нос. Бри слегка дернулась при слове «ирландец», но ее лицо не выразило ничего, кроме хмурой сосредоточенности.
Ирландец был вежливым, но упорным в своих требованиях — он хотел золото.
— Золото? — спросил Дункан, но вопрос этот был написан на лицах всех слушателей. — Какое золото? У нас в доме нет никаких денег, кроме нескольких фунтов стерлингов и немного провозглашенных денег.
Джокаста тесно сжала губы, но у нее не было выбора. Она издала тихий горловой звук — нечленораздельный протест против того, чтобы была вынуждена раскрыть секрет, который хранила много лет.
— Французское золото, — внезапно произнесла она.
— Что? — в замешательстве спросил Дункан. Он осторожно коснулся опухоли за ухом, словно полагал, что из-за нее неправильно услышал слова.
— Французское золото, — повторила Джокаста с раздражением. — Его отправили перед Каллоденом.
— Перед… — с непонимающим видом начала Бри, но Джейми прервал ее.
— Золото Людовика, — сказал он тихо. — Вы его имеете в виду, тетя? Золото Стюартов?
Джокаста коротко хохотнула, но без веселья.
— Когда-то было.
Она замолчала и прислушалась. Голоса звучали далеко от двери, хотя все еще из прихожей. Она повернулась к Бри и указала головой на дверь.
— Иди и посмотри, что никто не подслушивает, девочка. Я не для того хранила тайну двадцать пять лет, чтобы выдать ее всему графству.
Бри
— Хорошо. Иди сюда, девочка. Сядь рядом. Нет, сначала принеси мне шкатулку, которую я вчера показывала тебе.
Выглядя совершенно озадаченной, Бри исчезла в гардеробной и вернулась с небольшой коробкой, покрытой черной кожей. Она положила ее Джокасте на колени и уселась на табурет рядом с ней, взглянув на меня с легким беспокойством.
Я вполне пришла в себя, хотя эхо недавнего страха все еще отдавалось в моих костях. Тем не менее, я кивнула Бри, успокаивая ее, и наклонилась, чтобы дать Дункану глоток бренди. Мои руки слегка дрожали, и струйка мутной жидкости пролилась на его подбородок.
Джокаста выпила свой стакан, поставила его на стол с негромким стуком и открыла шкатулку. Свет золота и алмазов засиял изнутри, и она вытащила деревянную палочку с нанизанными на нее тремя кольцами.
— Когда-то у меня было три дочери, — сказала она. — Три девочки: Клементина, Шона и Морна, — она коснулось одного из колец, широкой полосы с тремя большими бриллиантами.
— Это кольцо для моих девочек. Гектор подарил его мне, когда родилась Морна. Она была от него. Вы знаете, что Морна означает «любимая»?
Она протянула другую руку, нащупывая, и коснулась щеки Бри; та взяла ее руку меж своих ладоней.
— У меня было по одному выжившему ребенку от каждого брака, — длинные пальцы Джокасты изящно касались колец по очереди. — Клементина от Джона Камерона. Я вышла за него замуж, когда сама была почти ребенком, и родила ее в шестнадцать лет. Шона была дочерью Черного Хью, она была такой же чернявой, как ее отец, но у нее были глаза моего брата Колума.
Она на мгновение повернула свои слепые глаза в сторону Джейми, потом снова опустила голову, поглаживая кольцо с тремя алмазами.
— И Морна, мой последний ребенок. Ей было всего шестнадцать, когда она умерла.
Лицо старой женщины было холодно, но линия ее рта немного смягчилась, когда она говорила о своих детях.
— Мне так жаль, тетя, — мягко произнесла Бри и наклонила голову, чтобы поцеловать ее пальцы, распухшие в суставах. Джокаста пожала ее руку, но продолжила рассказ.
— Гектор Камерон дал мне его, — сказала она, касаясь кольца. — И он убил их всех. Мои дети, мои девочки. Он убил их ради французского золота.
Потрясение прервало мое дыхание и сжало желудок. Я почувствовала, как Джейми замер за моей спиной, а налитые кровью глаза Дункана широко раскрылись. Выражение Брианны не изменилось. Она на мгновение прикрыла глаза, но продолжала держать длинную костлявую руку.
— Что с ними случилось, тетя? — спросила она спокойно. — Расскажите нам.
Джокаста некоторое время молчала. Комната тоже затихла, не было никаких звуков, кроме шипения горящего воска и слабого астматического дыхания старой женщины. К моему удивлению, когда она заговорила, то обратилась не к Брианне. Вместо этого она подняла голову и снова повернулась к Джейми.