Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
— Чем все же важен Джосайя Бердсли? — спросила я. — Один четырнадцатилетний мальчик не может иметь большого значения в твоем деле.
— Бердсли — охотник, — ответил Джейми, — и хороший охотник. Он привез на сбор множество волчьих, оленьих и бобровых шкур — все добытые им в одиночку, как он сказал. Я сам не смог бы сделать лучше.
Это был настоящий панегирик, и я молча согласилась с ним. Фактически, зимой шкуры были единственной ценностью в горах. Сейчас у нас совершенно не было денег — даже бумажных провозглашенных денег [58] стоимостью в доли
58
Деньги, номинальная стоимость которых определялась Провозглашением королевы Анны, и которые действовали с 1704 по 1775 г.г.
Большинство женщин во Фрейзерс-Ридже могли обращаться с оружием, но вряд ли кто-нибудь из них мог по-настоящему охотиться, поскольку они были привязаны к дому заботой о своих детях. Даже Бри, которая была хорошим охотником, не могла удаляться от Джемми на расстояние большее, чем полдня пути, а этого было недостаточно, чтобы добыть волка или бобра.
Я провела по своим влажным кудрям, разделяя их на пряди.
— Ладно, я согласна с тобой в этой части. Однако, причем здесь гланды?
Джейми взглянул на меня и улыбнулся. Не отвечая, он встал на ноги и зашел мне за спину. Твердой рукой он собрал мои непослушные пряди и заплел их в тугую толстую косу, потом склонился через мое плечо и, подхватив с моих колен ленту, аккуратно завязал ее на косе бантом.
— Вот так, — он снова уселся у моих ног. — Теперь о гландах. Ты сказала парню, что он должен от них избавиться, или его горло станет хуже.
— Да.
Джосайя Бердсли поверил мне. И едва не погибнув прошлой зимой, когда чуть не задохнулся от воспалившихся гландов, он не хотел больше рисковать.
— Ты единственный хирург к северу от Кросс-Крика, — указал Джейми. — Кто еще может сделать это?
— Да, конечно, — сказала я неуверенно, — но…
— Вот я и сделал парню предложение, — прервал меня Джейми. — Небольшой участок земли — Роджер и я поможем ему построить хижину, когда придет время — и он отдает мне половину добытых им шкур в течение трех зим. Он согласился, если ты удалишь ему гланды.
— Но почему сегодня? Я не могу удалять аденоиды в таких условиях! — я махнула рукой на мокрые деревья.
— Почему нет? — Джейми приподнял одну бровь. — Разве ты вчера говорила, что это простое дело — несколько маленьких разрезов одним из твоих маленьких ножей?
Я провела пальцем под носом, с раздражением фыркнув.
— Послушай, то, что это не ампутация ноги, еще не означает, что это простой вопрос!
Однако с хирургической стороны вопрос как раз был простой. Проблему составляли возможность послеоперационной инфекции и потребность в заботливом уходе — плохая замена антибиотикам, но все же лучше, чем полное пренебрежение.
— Я не могу вырезать гланды и просто отпустить его, — сказала я. — Когда мы вернемся во Фрейзерс-Ридж, то тогда…
— Он не собирается ехать с нами прямо сейчас, — прервал меня Джейми.
— Почему нет? — спросила я.
— Он только сказал, что у него есть дела, и что он придет в Ридж в начале декабря. Он может спать на чердаке над комнатой
— То есть, ты думаешь, что я разрежу ему гланды, сделаю несколько стежков и отпущу его гулять? — спросила я сардонически.
— Ты хорошо справилась с собакой, — сказал он, усмехаясь.
— О, ты слышал об этом?
— Да. И о парне, который разрубил ногу топором, и о ребятишках с молочной сыпью, и миссис Буханен с зубной болью, и о твоем споре с Мюрреем МакЛеодом о желчных протоках джентльмена…
— Это было очень занятое утро, — я содрогнулась от воспоминания и сделала еще один глоток виски.
— Весь сбор говорит о тебе, сассенах. Я вспомнил библию, когда увидел толпу, окружающую тебя.
— Библию?
Я, должно быть, выглядела недоумевающей, потому что его усмешка стала еще шире.
— «И весь народ искал прикасаться к Нему, — процитировал Джейми, — потому что от Него исходила сила и исцеляла всех». [59]
Я невесело рассмеялась, прервав смех иканьем.
— Боюсь, что сейчас я совсем без сил.
— Не беспокойся, сассенах. Во фляжке еще много виски.
Спохватившись, я предложила ему выпить, но он отказался, задумчиво хмуря брови. Растаявший град оставил влажные пряди в его волосах, и они лежали полосками расплавленной бронзы на его плечах, как у статуи некоего военного героя, мокнущей в общественном парке.
59
Евангелие от Луки 19:6.
— Значит, ты займешься его гландами, когда он появится в Ридже?
Я подумала и кивнула головой, сделав еще глоток. Опасность оставалась и там, и при других условиях я не решилась бы на операцию. Но состояние Джосайи было действительно ужасно, а длительная инфекция все равно убьет его, если я не предприниму никаких шагов для ее излечения.
Джейми удовлетворенно кивнул.
— Хорошо.
Мои ноги, все еще мокрые, оттаяли, и я начинала согреваться. В животе еще оставалось ощущение, будто я проглотила большой раскаленный камень, но сейчас я не обращала на него внимания.
— Я тут подумал, сассенах.
— Да?
— Насчет того, что говорится в библии…
— Святое писание сегодня не выходит у тебя из головы, да?
Он поглядел на меня, приподняв уголок рта.
— Ага. Я вот вспомнил. Когда архангел явился Саре и сообщил, что у нее через год будет ребенок, она засмеялась и сказала, что это шутка, так как у нее уже прекратились женские дела.
— Многие женщины в ее положении решили бы, что это шутка, — уверила я его. — Я частенько подумываю, что у Бога специфическое чувство юмора.
Он смотрел вниз на большой кленовый лист, который крошил большим и указательным пальцами, но я уловила слабое подергивание его рта.
— Я сам так подумываю время от времени, — сказал он довольно сухо. — Но, тем не менее, она действительно забеременела, не так ли?
— Согласно библии, да. Я не собираюсь утверждать, что Книга бытия лжет.
Я обдумала мысль о еще одном глотке виски, но решила сохранить его на дождливый — ну, скажем, на более дождливый — день и завинтила крышку. Я могла слышать звуки со стороны нашего лагеря и в холодном дуновении ветерка уловила вопросительные голоса.