Огненный рай
Шрифт:
— Разве Бог создал всех женщин одинаковыми? Почему такая высокая здоровая девушка, как ты, которая все время ездила верхом, как мужчина, должна испытывать боль?
Бетани повеселела.
— У него не будет сомнений, если ребенок родится в срок, через пять недель.
Бетани поднялась и прошлась по кухне, чувствуя, как взгляд повитухи неотступно следует за ней.
— Сомневаюсь в отношении пяти недель. Кажется, ребенок немного опустился.
Бетани положила руки на живот, как бы оберегая его.
— Твой муж должен верить тебе, а не заниматься
Глава 11
Мисс Абигайль Примроуз, прогуливаясь с Бетани по Теймз-стрит, никак не ожидала, что к ее ногам упадет пачка листовок, еще пахнущих свежей типографской краской.
— Извините, пожалуйста.
Седовласый мужчина среднего роста, без шляпы и пальто, наклонился и поднял ее. Мисс Абигайль посмотрела на него суровым взглядом.
— Сэр, вы испачкали подол моего платья.
Взгляд, который столько раз заставлял Бетани смущаться, когда она училась в колледже, не произвел особого впечатления на Финли Пайпера.
— Я бы с удовольствием почистил ваше платье, мэм, но… — он засмеялся, показывая перепачканные краской руки.
Мисс Абигайль сверкнула глазами, ее ноздри гневно расширились, когда она прочитала заголовки.
— Не стоит, сэр, — со сдерживаемым гневом произнесла она. — Мое платье не такое уж грязное по сравнению с преступными листовками, которыми вы пичкаете умы людей.
Отвесив преувеличенно вежливый поклон, он поднял вверх палец:
— Пардон, ваша светлость, понятия не имел, что получил удовольствие запятнать благородную тори, — и удалился небрежной легкой походкой.
Бетани сомневалась, чтобы кто-нибудь так обращался с мисс Абигайль, — скорее всего, нет. Тугой лиф ее платья то поднимался, то опускался, на безупречных щечках появились два красных пятна.
— Кто этот человек? — строго спросила она. Бетани стоило большого труда, чтобы не улыбнуться.
— Мистер Финли Пайпер, — объяснила она. — Печатник по профессии.
— И мятежник по призванию, как я догадываюсь.
Бетани взяла под руку мисс Примроуз и повела ее по улице.
— Давайте выпьем чаю в «Хэскел Хаус». Я так рада вашему возвращению в Ньюпорт.
— Возможно, пробуду здесь некоторое время. Успокаивает то, что флот адмирала Хау направляется в Нью-Йорк, и беспокоят мятежники, копающие траншеи в Лонг-Айленде и Манхаттене, — видимо, предполагают долго держать оборону.
Они сидели за столиком, сервированным дорогим хрусталем: в тонкой узкой вазе стояла нераспустившаяся белая роза, слегка дрожавшая, когда официант разливал для них чай — его подавали здесь только лучших сортов, чаще — индийский. Мисс Абигайль и Бетани наслаждались им, а приглушенный женский разговор вокруг них перешел почти в шепот. Бетани делала вид, что не замечает взглядов Мейбл Пирс и миссис Джозеф Вэнтон, притворялась, что не слышит возмущенный шепот Джулии Крэнуик и Мерси Томпсон. Мисс Абигайль, наоборот, мерила всех их немигающим взглядом, пока любопытные посетительницы чайного зала с досадой не отвели глаза.
— Какие плохие манеры, — заявила она, накладывая
— Но согласитесь, что у них есть причины так внимательно нас рассматривать. — Бетани любовно посмотрела на свой огромный живот.
— Я всегда считала глупостью, что беременные Женщины не должны показываться в обществе. Это же не заразная болезнь, когда необходима изоляция. Нет ничего очаровательнее женщины, ждущей своего первого ребенка. Сколько тебе еще осталось, Бетани?
— Четыре недели. — «И ни дня больше», — подумала она.
— У тебя наладились отношения с мужем?
— Да, стали гораздо лучше.
— Но не так, как тебе хотелось бы.
— Возможно, мне хочется слишком многого. А может быть, то, чего хочется, не существует.
— И это тоже глупость.
Бетани восхищалась чувством юмора мисс Абигайль, ее поддержка очень помогала ей.
— Обещаю, что у нас все будет прекрасно.
— Ребенок не может решить все, Бетани. — Она перешла на шепот. — Что принесет этот мятеж? Ведь вы придерживаетесь разных политических взглядов. — Бетани с тревогой взглянула на свою учительницу.
— Эштон не участвует в мятеже. — Она тоже перешла на шепот. — Правда, были обстоятельства, когда ему пришлось действовать заодно с патриотами.
— Понимаю. Надеюсь, твой брат получил хороший урок.
— Боже мой… Мисс Абигайль, откуда вам известно о Гарри?
Собеседница слишком резко потянулась за еще одной порцией засахаренных фруктов, и ее чашка с чаем опрокинулась — янтарная жидкость пролилась на белоснежную скатерть. Она сердито промокнула ее своей салфеткой.
— До меня тоже доходят слухи. Например, слышала, что в прошлом месяце ты стала тетей.
— Да. У Фелиции родилась девочка, ее назвали Маргарет. Гарри писал в письме, что у нее были трудные роды и, возможно, больше не будет детей.
— Твой брат просто болван. Ему следовало бы знать, что о подобных вещах не рассказывают будущим мамам.
Бетани хотелось узнать, откуда мисс Абигайль так много знает о Гарри, но неожиданно их разговор прервался.
Громкие крики и топот бегущих ног нарушил тишину элегантного чайного зала. Бетани и мисс Абигайль, обменявшись взглядами, поспешили к двери. Разъяренная толпа, потрясая кулаками, двигалась по Теймз-стрит, выкрикивая проклятия и распевая крамольные песни. В ее центре, верхом на сосновой перекладине, еле держался доведенный до ужаса королевский таможенник мистер Джордж Твиди; его бледное лицо со сбившимся париком беспомощно выглядывало из-за плеч тащивших его мужчин, яростно кричавших. В лучшие времена все они плавали на торговых судах, а сейчас болтались без дела, не находя покоя, ища виновников своих несчастий и легко поддаваясь на хитрые уловки вожаков. Возглавлял толпу человек по кличке Баг Вилли — не то чтобы настоящий моряк, так как чаще всего сидел без дела на пристани, но имевший репутацию подстрекателя к насилию и жестокости.