Огненный зверь (сборник)
Шрифт:
– Из всех историй, что ты рассказывал, я поняла, что ты продаешь свою силу за деньги. Но всегда ли ты выбираешь того, кто способен больше заплатить?
– Нет, – киммериец покачал головой. – Мне легче отказаться от золота, лишь бы не идти против совести и не выполнять несправедливых приказов. – И все же он со вздохом добавил, не желая скрывать правду: – Хотя, конечно, деньги я тоже люблю.
Поплотнее запахнувшись в плащ, Ариана поднялась с места.
– Возможно... возможно, мы поговорим об этом позднее. А сейчас я опять должна позировать.
– Ариана, – начал
– Стефано убежден, что у него есть на меня какие-то права, – промолвила она торопливо, – но это неправда. – И убежала прочь, почти так же стремительно, как и хмурый скульптор.
Бормоча проклятия, Конан допил вино, а затем обернулся и увидел, как Ариана, скинув плащ, поднимается на стол, чтобы продолжить позировать. Через какое-то время взоры их встретились, но девушка тут же отвела взгляд. Однако вскоре она не выдержала и опять посмотрела на киммерийца, – всего лишь на мгновение. Грудь ее вздымалась в такт неровному дыханию, а на лице все ярче проступал румянец. Наконец, с негромким взволнованным возгласом она спрыгнула на пол и, подхватив отороченный мехом плащ, стараясь не смотреть на северянина, начала пробираться между стойками. На ходу набрасывая накидку, она бросилась вверх по лестнице.
С самодовольной улыбкой киммериец подлил себе вина из глиняного кувшина. Похоже, все складывается не так уж скверно... Напротив Конана на табурет с угрюмым видом опустился Ордо.
– Ты слышал, о чем они здесь говорят? – поинтересовался он негромко. – Будь поблизости городская стража, то уже через пару дней их головы торчали бы на пиках.
Конан незаметно оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, не подслушивают ли посторонние.
– А, возможно, начался бы мятеж?
– Ты говоришь об этих болтунах? – Одноглазый презрительно хмыкнул. – С тем же успехом они могут добровольно отправиться к палачу и сложить головы на плаху. И я ведь не о том веду речь, что город не дозрел до бунта... Однако у этих трепачей шансов не больше, чем у младенца, сосущего сахарную голову.
– А что, если у них есть деньги? Золото, чтобы нанять бойцов?
Пока Конан говорил, Ордо поднес к губам кружку, но тут же закашлялся, поперхнувшись вином.
– Да откуда золото у этого отребья? Если у кого-нибудь из них и заведется богатый покровитель, то можешь держать пари на свои яйца, что они тут же сбегут отсюда. Никто по доброй воле не стал бы жить рядом с Адскими Вратами.
– Отец Арианы – знатный вельможа, – негромко возразил киммериец. – И она мне призналась, что здесь есть и другие отпрыски богатых семейств.
Одноглазый поинтересовался, тщательно выбирая слова:
– Ты хочешь сказать, они и впрямь планируют поднять мятеж? Тебе так показалось?
– Стефано с Арианой заявили мне об этом почти что напрямую.
– Тогда нужно срочно уносить отсюда ноги. Может, этот молодняк и не лишен талантов, но для свержения короля они явно не годятся. Ты познакомился с ними только вчера, а сегодня они тебе уже все выболтали... Вообрази, что они расскажут другим? Не забудь, наши головы точно так же красиво будут смотреться на пиках, как и их собственные.
Конан пожал
– А мне здесь нравится. – Вот и все, что он сказал.
– Тебе нравится одна девчушка с круглой попкой, которая сочиняет стихи, – с горячностью возразил Ордо. – Рано или поздно какая-нибудь женщина тебя прикончит. Вспомни, что говорил слепой гадальщик.
– А мне показалось, ты назвал его шарлатаном, – засмеялся киммериец. – Выпей, Ордо, и успокойся. Давай лучше поговорим о нашем Вольном Отряде.
– Пока я не вижу золота, чтобы его нанять, – с кислым видом возразил одноглазый.
– Золото я найду, – заявил Конан с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал. Он понятия не имел, откуда возьмет деньги. Однако пора было придумать какой-нибудь план. Если промедлить еще пару дней, то можно опоздать: сейчас на их услуги еще есть спрос, но через пару дней все, кому нужны телохранители, уже наймут людей. – Обещаю, что найду. Так ты говорил, что мы сможем... хм... одолжить оружие на складах твоей шайки контрабандистов. Оно в хорошем состоянии? Мне доводилось провозить контрабандой кольчуги, настолько изъеденные ржавчиной, что от первого же дождя они рассыпались на части, а клинки ломались пополам при ударе.
– Нет, киммериец, там все отличного качества, – оружие и доспехи... все, что угодно. Да там, на этих складах, больше разновидностей всевозможных клинков, чем я даже способен назвать. Вендийские тульвары, шамширы из Иранистана, дюжины различных махайр из коринфийских княжеств, и всех не меньше чем по полсотни штук. Хватит, чтобы вооружить войско в пять тысяч бойцов.
– Так много? – пробормотал Конан. – Зачем им столько всего на складах, да еще в таком разнообразии? Нет никакой выгоды в том, чтобы копить оружие.
– Лично я привожу то, что мне велят, с окраины Бельверуса, и за это получаю плату золотом. Мне на остальное наплевать. Пусть делают, что хотят, – хоть ячмень пусть выращивают на этих своих складах, лишь бы платили хорошо. – Ордо опрокинул вверх дном кувшин над своей чашкой, и оттуда выкатились последние капли.
– Вина! – взревел он, и в зале воцарилось мертвое молчание.
Все обернулись, в изумлении взирая на двух здоровяков, сидящих за столиком. Стройная девушка в таком же строгом длинном платье, в каком была накануне Ариана, неуверенно приблизилась и поставила на стол глиняный кувшин. Порывшись в своем кошеле, Ордо достал и бросил ей серебряную монету.
– Сдачу можешь оставить себе, малышка, – заявил одноглазый.
Девушка взглянула на монету, радостно засмеялась и отвесила насмешливый поклон, перед тем как убежать прочь. За столиками вновь возобновились разговоры. Музыканты принялись наигрывать свои нескладные мелодии, а стихотворец опять обратился к стене.
– Хорошенькие служанки, – пробормотал Ордо, вновь наполняя помятую железную кружку. – Только одеваются, как храмовые девственницы.
Конан с трудом скрыл улыбку. Одноглазый крепко напился прошлой ночью. Ну что ж, очень скоро он обнаружит, что за вино платить не обязательно. А пока пусть расплатится за них обоих...