Огонь для Проклятого

Субботина Айя

Поднимаюсь на ноги.

Только теперь ощущаю, что одежда на мне дымится, а частично уже осыпалась тлеющими лохмотьями.

Первым делом бросаюсь к Хёдд, подхватываю ее на руки ровно тогда, когда она, широко раскрыв глаза пятится, явно не понимаю, где она находится и что происходит.

— Все будет хорошо, — прижимаю ее к себе.

— Я слышала тебя. Я боролась, но она была сильнее, — содрогается всем телом.

— Все хорошо. Теперь все будет хорошо.

— Убить! — тычет в нашу сторону рукой наместник. Судя по выражению его лица, подобного

развития событий он вообще не ожидал. — Убить! Убей его!

— Ничего не бойся, — шепчу Хёдд и вскакиваю на ноги.

Меня переполняет сила, переполняет ненависть.

Когда-то наш мир полнился эфиром, когда-то его волны заполняли все сущее — и многие люди умели пользоваться им. Умели подчинять себе стихии. Это было давно, и теперь эфир почти иссяк. Лишь единицы способны дотянуться до этого источника силы.

Я, кажется, могу.

В груди жжет так, точно там пылает костер.

Выдыхаю и прыгаю на платформу. Заносящий для удара топор Турин — следом.

Магн'нус отшатывается и разворачивается бежать.

Свожу ладони вместе, а затем резко развожу в стороны — и тут в стороны разрастается алый полупрозрачный пузырь, что накрывает нас троих.

Наместник бросается сквозь него — и опрокидывается навзничь.

Нет, отсюда так просто не уйти.

— Турин, нет! — Хёдд стоит на коленях за защитным куполом и молотит в него кулаками. — Пожалуйста, услышь меня.

Турин атакует стремительно, умеючи и с такой легкость, будто огромный топор в его руках ничего не весит.

Жар из груди перекатывается на плечи, затем на руки.

Удар, еще удар. Лезвие топора врезается в каменный алтарь и откалывает от него кусок. Правда, переламывается и топорище. Но Турина это не останавливает, он выхватывает из-за пояса длинный нож и атакует снова.

Я пытаюсь высмотреть в нем источник контроля — какой-то призрачный нарост, вроде того, что уничтожил на Хёдд. Но на ее брате такого нет.

— Турин! — не унимается Хёдд.

Он не слышит.

Он переполнен чернотой. Наверное, откатись мы на несколько дней назад, ко времени Белой ярмарки, все могло быть иначе. Но не теперь.

Северянин старается достать меня в живот, но я выставляю перед собой руку и резко сжимаю пальцы. Все его внутренности вмиг превращаются в кровавую кашу. Турин делает еще два шага, покачивается, затем падает на колени и медленно заваливается набок.

Разворачиваюсь к наместнику.

Тот жмется возле каменного кольца, выставив перед собой кинжал-безделушку.

— Не тронь меня. Ты еще можешь открыть портал. Ты еще можешь забрать награду. Мне не нужно. Плевать. Мне ничего не нужно. Я буду служить тебе, если на то будет твоя воля. Но ты можешь стать богом.

Стать богом?

— Щедрое предложение. А где гарантия, что я получу эту награду? Темным верить нельзя. Что помешает им просто захватить наш мир? Зачем им здесь люди? Даже если эти люди по какой-то глупости самолично открыли портал?

— Я не знаю. Не знаю. Они обещали.

Подаюсь к нему и пинком выбиваю

кинжал из его руки.

— Кто они? — подхватываю его за грудки и припечатываю к кольцу. — Кто твои покровители? Что им нужно?

На лице Магн'нуса появляется надменная усмешка.

— Открой портал — и все сам узнаешь. Я ничего не скажу. Только не надейся, что о тебе забудут, чернокнижник. Они ни о ком никогда не забывают.

— Портал, говоришь? — скалюсь ему в лицо. — Как скажешь…

Оттаскиваю его на несколько шагов.

В каменном кольце сокрыта невероятная мощь. И я чувствую ее. Пожалуй, если его не трогать, то через какое-то время Тень все равно прорвется. Слишком сильно напряжение силовых нитей, что сошлись в одной точке.

Но огромная мощь ширится и во мне, гудит в голове, перекрывает взгляд. Жар такой сильный, что на платформе не остается и намека на снег. Стискиваю зубы и рычу. Еще немного — и мне разорвет на куски.

Протягиваю руку, сосредотачиваюсь. Меня тут же обдает затаенной злобой. Точно наяву слышу скрежет когтей, далекие завывания и шипение сотен призрачных глоток. Они знают, что я на этой стороне. Они знают, что сейчас произойдет. И они ждут.

В центре каменного круга появляется сеть расходящихся трещин. Какое-то время они остаются на месте, а затем резко разбегаются до самых краев.

Грохот — и кольцо снова вскрывается пульсирующей черной поверхностью.

— Поздоровайся там за меня. Передай — я не скучал.

— Нет! Нет! — пытается вырваться наместник, но я куда сильнее.

Когда черная поверхность вспучивается, а затем резко опадает, теряя свою черноту, постепенно становясь прозрачной, с силой толкаю Магн'нуса сквозь нее. Он отчаянно машет руками, но не в состоянии удержаться на этой стороне — пролетает насквозь и падает где-то там, среду бешеного безумия мертвого мира.

Закрываю глаза, свожу руки на груди, а затем резким движением направляю их к порталу.

Яркое всепоглощающее пламя срывается с моих пальцев и направляется туда, откуда уже смотрят голодные безумные глаза. Никогда прежде я не был способен к подобному. Никогда прежде у меня не было такой силы. И когда-нибудь потом я обязательно в ней разберусь. А пока выжигаю все, до чего только могу дотянуться на той стороне. Выплескиваю все, без остатка, открываюсь, сорвав с петель все возможные двери. Иначе никак, иначе не могу.

Бешеный безумный вой несется мне в ответ.

И мне становится легче. Это будто наконец-то вздохнуть после бесконечного заплыва с глубины к поверхности, это будто глоток прохладной воды после изнуряющего палящего солнца в мертвой пустыне, это будто скинуть с плеч вековой гранит, что раскинулся во все стороны, куда хватает глаз.

Когда силы подходят к концу, направляю пламя на само кольцо. Превращаю его в оплавленное ничто, в раскаленное стекло.

Когда все заканчивается, даже не нахожу в себе сил, чтобы на собственных ногах добраться до Хёдд. Купол исчезает сам по себе, а я падаю на колени.