Огонь и ветер
Шрифт:
Теперь они оба смотрели на старый потрепанный томик в темной обложке без букв и рисунков. Смотрели молча, не смея сказать хоть слово.
В конце концов Фарр вздохнул и сделал шаг к столу. Он взял книгу и быстро убрал ее за отворот своего дублета.
– Да, я приходил ночью, – сказал он тихо. – Прости. Не мог больше выносить твоих... того, что с тобой было. Ты зря оттолкнула Лиана, он мог бы помочь тебе. Он очень хороший целитель. Лучший из всех, кого я знал когда-либо.
Айна осторожно сглотнула.
– Ты лучше помог, – ответила она еще тише и наконец нашла в себе силы посмотреть ему в глаза, не отводя взора спустя пару мгновений.
В них было так много.
Так много...
Как всегда.
Часть VI:
«Прости», – хотелось сказать Айне, глядя в эти глаза, но она не смогла. Не нашла в себе решимости.
– Я рад. Не был уверен, что получится. Что ты меня услышишь.
– Услышала... Спасибо, – ей хотелось добавить еще что-нибудь, какое-то доброе слово или жест, но ничего умного в голову так и не пришло. Айна со вздохом отвела глаза. Эта проклятая деревянная неловкость, когда ты не понимаешь, как и о чем вообще говорить дальше!.. Ей хотелось выть от бессилия и невозможности удержать хрупкую тонкую нить, что пыталась пульсировать между ними вопреки ледяной стене, разделившей их.
– Если ты захочешь, я приду снова, – его голос звучал твердо и спокойно. В нем не было ни жалости, ни снисхождения, ни воодушевления, ни надежды. Видя, что Айна молча кусает губы, Фарр добавил: – Не думай, что я пытаюсь сделать это из желания воспользоваться твоей слабостью и оказаться поближе. Здесь все равно нечем заняться, а тебе всегда помогало, когда я читал вслух. Мне не трудно делать это для тебя.
Айна кивнула, не разжимая губ, и от этого неосторожного движения волна мути снова всколыхнулась у нее внутри. Но испугало ее не это, а внезапное потемнение в глазах, от которого вдруг подогнулись ноги, а каюта качнулась как во время шторма. Прежде, чем она успела вцепиться в стол, сильные теплые руки поймали ее и удержали на месте. Это не было объятием – лишь попыткой помочь. Фарр мягко отвел Айну к кровати и, усадив, отошел в сторону. Его отчужденность оказалась гораздо больней, чем можно было бы представить. Айна сжала виски ладонями и закрыла глаза, пытаясь вернуть себе самообладание и равновесие.
– Ты уже ходила этим путем, Айна. Голод не идет тебе на пользу. Здесь, конечно, есть Лиан... случись что, он вытащит тебя даже с того света. Но мне бы не хотелось увидеть тебя такой же истощенной, как в тот раз. Я знаю, что мое мнение давно уже не имеет для тебя значения, но, пожалуйста, перестань отказываться от еды. Если тебе так противно наше общество, я снова велю подать обед сюда. Скажи, что ты сможешь поесть, и я передам распоряжение на камбуз.
Айна передвинула пальцы, закрывая ими глаза.
Невыносимо.
Невыносимо видеть его таким. Слышать этот холодный отрешенный голос.
– Это неправда, – сказала она, продолжая прятаться за своей тонкой преградой. – Мне важны твои слова, Фарр. Всегда были важны. И ты знаешь это.
Совершив над собой усилие, Айна опустила ладони и увидела, что принц смотрит в окно. Лицо его было бесстрастной маской, но пальцы слишком крепко сжимали край стола.
– Я уже ничего не знаю, – ответил он спустя бесконечно долгую минуту. – Я не знаю, кто я, и кто ты. Не понимаю, чего ты хочешь от жизни и от меня. Не представляю, как вести себя рядом с тобой, чтобы от этого не стало только хуже.
Айна вздохнула.
– Куда уж хуже-то? – вырвалось у нее.
Фарр усмехнулся.
– Да уж... Особо некуда.
В тот миг, когда его губы едва заметно изогнулись, Айна с тоской поняла, как сильно ей не хватает улыбок, которыми прежде сын короля так щедро награждал ее саму и всех остальных людей вокруг себя.
Повинуясь внезапному порыву, она встала с кровати и, шагнув к принцу, накрыла его пальцы своей ладонью.
– – Фаре... ты можешь думать и говорить что угодно, но я хочу, чтобы ты знал... в мире очень мало людей, которые были
Попыталась убрать.
Фарр перехватил ее стремительно, крепко сжав обеими ладонями. И сам поймал взгляд Айны.
– Это правда? – глаза принца показались ей двумя темными провалами в вечность.
– Правда, – Айна не могла понять, что именно происходит в этот момент, но ей вдруг показалось, будто огромная ледяная стена между ними с хрустом и грохотом рушится. – Я ведь никогда не врала тебе. Ты же знаешь...
– Знаю, – Фарр все еще держал ее за руку. Вглядывался в лицо, словно искал ответа на какой-то одному ему известный вопрос. И вдруг, сделав к ней шаг, обнял так крепко, что у Айны перехватило дыхание. – Знаю... любимая.
Она замерла, не смея вдохнуть, не смея шевельнуться, не смея даже думать.
– Фаре...
– Шшш... Молчи. Не нужно ничего говорить, – его губы невесомо, почти неощутимо коснулись головы Айны. – Не нужно... Сейчас я уйду. И отправлю к тебе самый лучший обед... или для тебя это будет только завтрак? – он говорил, а Айне казалось, что его голос проникает ей прямо в сердце. – Я велю подать тебе такую еду, которая была бы достойна самой королевы. И ты съешь все. А если тебе снова станет плохо, пожалуйста, позови меня. Шнурок у твоей кровати все еще прекрасно работает, слуга появится очень быстро. Хорошо? Обещаешь?
Айна кивнула. И на сей раз голова ее не закружилась. Может быть потому, что она стояла, уткнувшись лицом в грудь принца. От его дублета пахло морем и ветром.
Этот запах сохранялся в каюте еще долго после того, как Фарр ушел, оставив на столе свою книгу.
Как только дверь за принцем закрылась, Айна взяла потертый томик и вместе с ним залезла обратно в кровать. Она прижала книгу к груди и закрыла глаза.
«Любимая...»
Всякий раз, когда она вспоминала, как Фарр произнес это, у нее снова и снова прерывалось дыхание, а сердце начинало биться быстрее. Страшные призраки прошлого, терзавшие ее ночью, отступили – взамен им пришли совсем другие воспоминания, теплые и полные радости, светлые, точно ясный весенний день. Айна вспомнила, как Фарр сидел вот здесь, в этой каюте и, смеясь, рассказывал ей что-то, а потом брал книгу и начинал читать. Его голос заполнял все пространство, весь мир... И тогда между ними не было никаких преград. Тогда Айна была уверена, что все невзгоды скоро каким-то чудесным образом разрешатся. Тогда Лиан был просто маленьким младшим братом, а она сама – смешной чернильной девочкой, лучшей подружкой наследника... И самой большой преградой между ней и принцем оказалась вот эта деревянная стена, разделяющая две каюты. Не мальчик с синими глазами, не принцесса из Феррестре, не разница в положении... все это удивительным образом отодвигалось куда-то за край, оставляя место для огромного прекрасного чувства, в котором Айна так долго не хотела себе признаваться.
Поток воспоминаний прервался, когда в дверь постучали. Давешний слуга оставил на столе очередной поднос и с поклоном покинул каюту.
Что ж... слово надо держать. Айна встала и подошла к столу. Ее взгляду предстало блюдо полное действительно королевских угощений: здесь были кусочки дорогого сыра, дольки фруктов, тонкие пластики вяленого мяса и какие-то изящные закуски из половинок яиц, начиненных разными вкусностями. От запахов всего этого великолепия у Айны рот сразу же наполнился слюной. Да, перед таким завтраком она точно не могла устоять – если уж Фарр брался за что, он ничего не делал наполовину. В добавок к еде на подносе стояла кружка с отваром, над которой поднимался едва заметный пар. Айна вдохнула сладковатый нежный аромат трав и улыбнулась. Кто из них двоих приготовил для нее это лекарство? Наверное, все-таки Лиан...