Огонь в его ярости
Шрифт:
Я чувствую, как ее печаль проходит сквозь нее, и это расстраивает меня еще больше. Я прижимаю ее к своей груди так близко, как только могу, скольжу рукой между ее бедер, чтобы обхватить ее влагалище, моя собственническая натура берет верх. Я не могу быть тем мужчиной, каким она хочет меня видеть, и это еще больше обостряет мои эмоции, мою иррациональную ревность.
Но Эми — самое большое сокровище, которое у меня когда-либо было. И я потратил всю жизнь на то, чтобы у меня не отняли то, что я ценю. Моя семья — по собственному выбору — когда я вступил в ненавистную салорианскую армию и добивался звания. Мой брат Хитаар, когда его призвали в армию. Мой мир, когда я
Я не могу потерять свою Эми. Ни за что.
Я прижимаю ее к себе, зарываясь лицом в ее мокрые волосы. «Я отвезу тебя в любую точку мира, куда ты пожелаешь, моя пара, мой огонь. Вообще куда угодно. Просто… не туда. Пока нет. Возможно, когда-нибудь я буду готов, но… пока нет».
— Все в порядке, — мягко говорит она, протягивая руку и лаская меня по щеке. В ее мыслях есть намек на печаль, но и на понимание тоже. — Тогда мы ненадолго отправимся куда-нибудь еще. Может быть, мы сможем найти место с лучшими припасами. Более приятный вид. Может быть, океан? Саша часто говорит о поездке туда, и я признаю, что хотела бы посмотреть, как это выглядит в мире после Разлома. Может быть там дико, красиво и пусто?
«Тогда мы полетим туда, если это заставит тебя улыбнуться», — говорю я ей.
Она поворачивается в моих объятиях лицом ко мне, и ее руки ложатся мне на затылок. Она смотрит на меня снизу вверх своими мягкими, прекрасными глазами.
— Ты — то, чего я хотела, Раст. Никогда не сомневайся в этом. Пока ты хочешь меня, мы будем вместе.
Океаны высохнут прежде, чем я перестану желать ее. Ветры стихли бы, и звезды упали бы с неба, а я все еще тосковал бы по своей Эми.
Глава 15
Эми
Словно сжалившись над моим избитым, усталым, лихорадочным телом, Раст больше не приступает к сексу в течение следующих двух дней. В каком-то смысле я немного рада, потому что действительно чувствую себя ужасно. Я измучена, мне слишком жарко и больно, чтобы вставать с постели, и у меня пульсирует шея. Моя голова тоже пульсирует, когда я пытаюсь привыкнуть к мысленной связи. Я не помню, чтобы Клаудия рассказывала мне, как невероятно ошеломляюще иметь дракона в своей голове, но у Раста много воспоминаний о его родном мире, так что, возможно, у него более сильная ментальная связь со мной, чем у нее с Кэйлом. Мне кажется немного подлым думать об этом таким образом, но я ничего не могу с собой поделать.
Раст потрясающий. Он — все, о чем я мечтала, завернутое в неожиданную упаковку. Хотела ли я мужчину, который был бы так же внимателен ко мне, как Кэйл к Клаудии? Да. Но я никогда не мечтала, что Раст захочет провести часы на крыше со мной, прижатой к его груди, обнаженной поверх него, когда он укачивал меня под дождем, чтобы я могла наслаждаться прохладной погодой вместо того, чтобы изнывать от жары в своей комнате без ветра. Я никогда не мечтала, что он будет прижимать меня к своей груди и просто гладить мою кожу часами напролет, кормя кусочками шоколада, когда мне будет совсем плохо. Невозможно передать словами, какой желанной я себя чувствую, и для кого-то вроде меня, кому всегда чего-то недоставало из-за моей ноги, я поглощаю его внимание, как конфету, и всегда хочу большего.
Конечно, это не идеально. Раст изо всех сил пытается понять наш мир и свои эмоции. Он упомянул, что был генералом в своем родном мире, и я думаю, это отчасти объясняет его… высокомерие. Ясно, что он привык, чтобы
Я думаю, мы просто приспосабливаемся друг к другу, а он приспосабливается к этому миру. В прошлом ему не нужно было беспокоиться о том, чтобы приспособиться к моему миру, потому что он был вне себя от безумия. Теперь, когда он в здравом уме, ему как будто приходится учиться всему заново, и я могу сказать, что он расстраивается — больше всего из-за себя и своего разума, который ведет себя не так, как он хочет.
Однако он бесконечно терпелив и любвеобилен со мной.
Вот только… кроме тех первых двух совокуплений, он больше ко мне не прикасался. Интересно, есть ли у меня какая-то проблема, которую он старается скрыть в своих мыслях? Или он думает, что после двух спариваний больше ничего не нужно? Я понятия не имею. Все, что я знаю, это то, что он пробудил во мне страстное желание, и теперь все, о чем я думаю, — это секс. Я думаю об этом, когда он гладит меня по спине или по волосам. Я мечтаю об этом, когда сплю. Я думаю об этом каждый раз, когда он улыбается мне, или я улавливаю дуновение его запаха, или его кожа касается моей.
По сути, я превращаюсь в нимфоманку, и он не прикасается ко мне, и я не знаю, что делать.
Я говорю себе, что это еще одна из тех приспособительных вещей. Что только потому, что он не занимается со мной сексом сейчас — после первых нескольких умопомрачительных раундов, — это не значит, что есть проблема. Но моя самооценка ничтожна, и, конечно, я волнуюсь. Я волнуюсь, потому что я не такая красивая, как Клаудия, или не такая подтянутая, или не такая волевая. Я не так уж много приношу за общий стол.
И когда он просыпается, его член твердый и эрегированный. Это трудно не заметить, потому что он голый, и смотреть больше некуда, кроме как на его ошеломляющую мужскую красоту. В этом аспекте он определенно похож на принца моей мечты. Когда он смотрит на меня? Его глаза наполнены таким голодом и потребностью, что у меня перехватывает дыхание.
Так что я действительно чувствую, что мне чего-то не хватает. Но как недавно лишенная девственности девушка может сказать парню, что хочет снова заняться сексом? Я еще не разобралась с этой частью. Я все еще чувствую себя ужасно неловко рядом с ним. Если он и уловил это из моих мыслей, то еще не подал виду.
Что затем заставляет меня волноваться, что секс был не очень хорошим, или мое слабое тело оттолкнуло его.
Боже, я в таком беспорядке. Я думала, что появление моего Прекрасного принца решит все мои проблемы. Он у меня есть, но он больше похож на принца Чаминга, и он принес с собой целый ряд новых проблем.
По крайней мере, моя лихорадка по большей части отвлекает меня.
Но на третий день я чувствую себя намного лучше. Я не потею постоянно, и ветерок в этот день действительно ощущается прохладным и освежающим на моей коже, а не болезненным. Я просыпаюсь голодной и в отчаянии перебираю остатки своей нездоровой пищи. Мне хочется чего-нибудь сытного, и хотя плитка шоколада — это потрясающе, из нее не получится полноценного блюда. Последние несколько дней я не слишком возражала, так как у меня совсем не было аппетита, но сегодня я просто зверски голодна.