Огонь в его ярости
Шрифт:
Эми спасла меня.
Эми
На второй день нашего путешествия на следующее утро я просыпаюсь с месячными.
Сказать, что я опустошена, было бы преуменьшением. Дело не в том, что я хочу забеременеть — я пока не уверена, что готова к этому, потому что все так ново. Но это означает неделю без секса с Растом. Это также означает неудобство в путешествии, ощущение мерзости и вздутия живота, а у меня осталось всего два тампона, а это значит, что мне нужно приберечь их на очень-очень серьезный
Черт.
Мы останавливаемся у другого круглосуточного магазина, который видим вдоль шоссе, но он полностью разгромлен. Там больше ничего не осталось, и даже если бы что-то было, я сомневаюсь, что тампоны были бы там. Похоже, они встречаются реже, чем консервы в «После апокалипсиса». Мне приходится запихивать обрывки ткани в трусики, и это заставляет меня чувствовать себя грязной и мерзкой, и я съеживаюсь, когда раздвигаю ноги, чтобы забраться Расту на спину.
«Это естественно, моя пара, — отвечает он, посылая мне утешительные мысли. — И это не обязательно должно означать отсутствие спаривания в течение недели».
«О да, так и есть, — говорю я ему, оборачивая простыню вокруг спины, а затем накидывая спереди ему на шею. Мы все лучше пользуемся моим дурацким «ремнем безопасности». — Прямо сейчас я чувствую нечто противоположное сексуальности».
Он хмыкает — это его ответ, когда он не согласен со мной, но не хочет спорить. «Даже сейчас ты все еще пахнешь свежее, чем твой человеческий улей».
Конечно, это только заставляет меня стонать от отчаяния. Я забыла о его обостренных чувствах. Он все чует. Меня тошнит. «Давай просто взлетим, — говорю я ему. — И давай постараемся не думать об этом».
Ясно, что Раст не понимает моей неловкости, но, с другой стороны, какой парень поймет?
С каждым часом становится хуже, у меня начинаются судороги, а легкая головная боль от сухого ветра превращается в свирепую мигрень. Я чувствую себя ужасно, когда он предлагает остановиться пораньше, потому что, согласно моей карте, мы можем добраться туда сегодня. «Еще даже полудня нет, — протестую я. — Мы можем продолжать лететь».
«Нет, если тебе больно», — упрямо говорит он мне и, сделав низкий круг, приземляется на поросшем травой поле.
Никакие мои протесты не заставляют его снова подняться в воздух, и поэтому я соскальзываю с его спины и падаю на землю, схватившись за живот. Может быть, это изменения в моем теле из-за его яда, а может быть, это все физические нагрузки, которыми я занималась в последнее время, но мои месячные кажутся хуже, чем обычно, и это ужасно. Я отхожу в тень ближайшего дерева и использую рюкзак как подушку, чтобы положить на нее свою ноющую голову. «Со мной все будет в порядке, — говорю я ему. — Просто дай мне немного времени».
«Что я могу сделать?» — спрашивает он, и я чувствую, как его тень падает на меня. Я чувствую его
«Позволишь мне лежать здесь и истекать кровью до смерти?» — Я шучу, но когда чувствую мгновенную вспышку тревоги, исходящую от его мыслей, я открываю глаза и протягиваю руку, чтобы дотронуться до него.
— Это была шутка.
«Бедный человек. — Он подходит, чтобы сесть рядом со мной, затем кладет мою голову себе на колени. — Хочешь, я принесу тебе что-нибудь поесть?»
«Я не голодна», — говорю я ему, снова закрывая глаза. Мои волосы рассыпаются по его обнаженным бедрам и члену, и я не могу понять, волнует ли это меня. Его тело теплее грелки, и это действительно немного помогает моей голове.
Пальцы Раста гладят меня по лбу, убирая волосы назад. «Могу я прикоснуться к тебе?»
Признаюсь, мне приятно оставаться неподвижной, пока он ласкает меня.
«Тогда отдохни, — говорит мне мой человек-дракон. — Мы отправимся снова, когда ты будешь готова».
«Мы не можем терять время».
«Нет, можем. Мы им ничего не должны».
«Люди в опасности, если дракон нападет на город…»
«Тогда мы скажем им, что моя пара заболела, и я отказался лететь, пока ей не станет лучше».
«Я не уверена, что это оправдание типа: «Да, мы шли вас спасать, но у меня началась менструация. Надеюсь, это не имеет большого значения, что мы опоздали»».
Он низко рычит. «Ты моя пара. Я забочусь о тебе. Не притворяйся, будто ты чувствуешь себя прекрасно, когда это не так. Мне нет дела ни до кого из этих людей, которых мы идем «спасать». Я забочусь только об одном человеке, и если она плохо себя чувствует, я никуда не полечу. — Его пальцы скользят по моему лбу. — И это мой окончательный ответ».
Я ничего не говорю. Я чувствую, что он неправ, но я также чувствую себя довольно хорошо, так что я не собираюсь спорить. Его руки приятно касаются моей кожи, и я закрываю глаза, решив вздремнуть. Чем скорее я почувствую себя лучше, тем скорее мы сможем отправиться в путь.
* * *
Некоторое время спустя я просыпаюсь и отпиваю немного воды, понимая, что солнце почти село, а я проспала большую часть дня напролет. Раст не сдвинулся со своего места под деревом, все еще осторожно потирая мои виски и касаясь лба кончиками пальцев. Я чувствую себя намного лучше, даже если мои судороги неприятны.
«Мы найдем место для ночлега, а туда отправимся завтра», — настаивает Раст. Я не буду спорить по этому поводу. Он внимательно смотрит на меня, а затем берет у меня фляжку, когда я протягиваю ее ему, отпивает глоток и затем затыкает ее пробкой. Я знаю, что он приберегает большую часть этого для меня, потому что он такой.