Огонь в твоих глазах. Трилогия
Шрифт:
Внезапно Кира осознала, что тепло укутана и накрыта пуховым одеялом. А ведь сроду не мерзла и зимой редко, когда снимала куртку, лишь поддевая пуховый платок в особый мороз.
«И зачем все это? Странно. Лето на дворе!»
Последние воспоминания сводились к тому, что на улице стоит жара. Тем не менее она даже не вспотела, хотя, раскрывшись, вздохнула свободней.
Размышления прервала откинувшаяся занавеска. Вошла Анасташа, тревожно всматриваясь ей в лицо.
– Мама?
– Как ты себя чувствуешь,
– Мам, ты чего? – Кира мягко отстранилась.
– Что эти дети сартогской шлюхи с тобой сотворили?
Анасташа никогда не позволяла себе так грязно ругаться, и Кира удивлённо выпучила глаза. – Я прихватила зелье у знахарки, – тем временем продолжала мать, тревожно всматриваясь в лицо дочери. – Выпей на всякий случай.
Кира вдруг осознала, что не помнит, как оказалась дома.
«Я вспоминала Микора по дороге к купальням. Но что же случилось потом?»
– Кто сделал? Какое зелье? – переспросила она, спуская ноги на нагретый солнцем дощатый пол.
– Зелье-то, чтобы плод не прижился. Лучше сразу, чем потом вытравлять. Опасно это.
Кира только открыла рот, но не успела ничего сказать, как из-за занавески вынырнули две мордашки. Залепетали наперебой:
– Кирочка!
– Кирочка, прости нас!
К охотнице бросились Маришка и Солана. Схватили за руки, принялись гладить. Затараторили, перебивая друг друга:
– Кирочка, мы так испугались! Побежали в деревню, – Маришка выпучила свои огромные, как у матери, глазищи.
– Люту с Ламитой встретили по дороге, – перебила её подруга.
– Это он тебя домой принёс.
– Ты у купален сомлела!
– И холодная! Прямо ледяная была, – наперебой трещали девчонки.
– Помедленней! Я за вами не поспеваю, – осадила их Кира.
– Кирочка, простишь ли? Мордан и Харила – страшные! Я испугалась. Не сумела промолчать, – Солана виновато опустила глаза и залилась краской.
– Ты, Соланка – дура. Нет бы соврала чего! – Пихнула подругу в бок огнегривая Маришка.
– Цыц, балаболки! – Прикрикнула на шумных подружек Анасташа. Устало и расстроенно всплеснула руками: – Дочка, беда-то какая! Защитник Пасита велел, чтобы ты к нему в избу явилась, как только очнёшься.
В мозгах немного прояснилось, и Кира резко вскочила, в ужасе схватившись за голову:
– Я убила Харилу!
– Киалана Заступница! Кира-а… – Анасташа так и опустилась на лавку, приложив ладони к щекам.
– Кирочка, что ты такое говоришь? – Маришка удивлённо наморщила лоб. – Харила вернулся вместе с Морданом. Живой он. Мы сами видели. Правда хромал сильно. Мордан его до избы Защитника довёл.
– Да! И на лбу у него
– Ох и напугала же ты меня! Я и запамятовала, о чём люди судачили. – Выдохнула Анасташа. – Мол, прихлебатели Защитничка передрались промеж собой, когда тебя насильничали.
– Что?! – Тут уж пришла пора Киры удивляться. К счастью, произошедшее вспомнилось ровно до того самого момента, когда горе-воины убрались восвояси. – Никто меня не насильничал, мама! Мы подрались, и я… Я ударила Харилу, а Мордан его унёс, потому что он чувств лишился. А потом…
– Ой ли?! – Перебила Анасташа, и в синих глазах отразилось недоверие.
– Мама! Тебе ли не знать, кто меня учил? Хотя, конечно, ты-то всегда считала, что это так – баловство. Любимое дитятко тешится. А я в драке не уступлю и Микору, даром что девка!
Анасташа все ещё с долей сомнения смотрела на дочь.
– Теть Таш, Кира не обманывает!
– Да-да, мы все видели! И как Мордан в воде искупался с Кириной помощью, – Маришка хихикнула.
– Видели! Т-а-ак и полетел. С головой окунулся! – С восторгом добавила Соланка.
– Я тоже так хочу уметь, – продолжила Маришка.
– А тятька сказал, что нас тогда никто замуж не возьмёт, как Киру! – Выпалила Соланка и осеклась, покраснев под грозным взглядом Маришки.
– Да ну вас! – Отмахнулась охотница, которую неожиданно задели такие слова. – Мам, не знаешь, зачем я Пасите понадобилась? – И тут же осеклась.
«Глупый вопрос. Конечно же, наказать хочет за то, что отлупила прихвостней. А, скорее, развлечься…»
Анасташа снова схватилась за сердце. Кира помрачнела. Похоже, прав был Микор. Рано или поздно ее, все одно, заметили.
– Чему быть, того не миновать. Негоже заставлять ждать Защитника.
Хмурая, как грозовая туча, она решительно выпрямилась и оглянулась в поисках одежды. Отбросив в угол злосчастный сарафан, попавшийся на пути первым, споро натянула привычный охотничий наряд. Посетовала мысленно: «Будет жарко в куртке на рубаху. Да и пусть!»
Любимое облачение заботливо вычистила мать, и оно аккуратной горкой высилось на сундуке. Одевшись, охотница пристроила на пояс ножны и вдруг поняла, что они пусты.
– Где мой нож?
Девчонки переглянулись и пожали плечами. Анасташа, чуть подумав, ответила:
– Так, ты ж его с собой брала. Может, в воду упал?
– Точно! Я же его под камень спрятала на берегу. Это даже хорошо, что про него в драке не вспомнила, а то тогда не к Защитнику идти, а за Излом бежать настала б пора.
Анасташа сделала защитный знак рукой, призывая Киалану смилостивиться и отвести беду.
– Ки-ир, – Соланка подёргала за рукав. – Может Лютобор прихватил?