Огонь в твоих глазах. Трилогия
Шрифт:
Простое, на первый взгляд, задание на деле оказалось гораздо сложнее. Началось с того, что дорога до Золотых Орешков заняла больше времени, чем девушка планировала. К своему стыду, Пайшан умудрилась банально заблудиться, поддавшись на уговоры встреченной на постоялом дворе семейной пары. Супруги напирали на то, как опасно юной девушке путешествовать в одиночку и предложили вместе преодолеть отрезок пути через лес, в котором, по слухам, хозяйничали разбойники.
Чета выглядела респектабельно, и асс-хэпт, здраво рассудив, что отказ вызовет ненужные подозрения, согласилась.
В первые дни после прибытия в Золотые Орешки осуществить план не удалось. Защитник, как оказалось, в избе жил не один. Рядом постоянно крутились два идиота, даже ночевали в сенях. Потом произошла досадная случайность. Её укрытие в лесу обнаружили деревенские ребятишки, и пришлось срочно искать новое, подальше. Местность она знала плохо, оттого потратила лишний день на это занятие.
Не помешал и запасной план, потому следующую ночь Пайшан посвятила подготовке, благо времени было предостаточно. Раздражало её то, что задание было не убить кого-то, а украсть: «Все же я ассасин, а не воровка, – но с Хэпт-таном не спорят – Райхо…» – имя, даже произнесённое мысленно, вызывало почти суеверный страх одновременно с сонмом мурашек.
К счастью, Защитник неожиданно разругался со слугами и выгнал их. Пайшан сначала обрадовалась, надеясь, что это упростит задачу, да не тут-то было. Последующие дни тин Хорвейг не выпускал книгу из рук, даже занимаясь медитацией. Подсыпать сонного порошка в еду тоже не вышло, Пасита стал гораздо внимательнее к своей пище, но в том её вины не было: «Похоже, это как-то связано с той ссорой. Он не доверяет слуге».
Вот тут-то ассасин себя и похвалила за то, что не поленилась продумать запасной план.
ГЛАВА 15
1.
К Красным Горкам маленький отряд успел аккурат перед закрытием ворот, когда последние лучи заходящего солнца померкли, и уставшая от однообразной работы стража, изнывающая в ожидании смены, проводила путников безучастными взглядами. Нааррон не увидел, а скорее почуял – их беспечность обманчива, и через бойницы надвратных башен на них сейчас смотрят острия арбалетных болтов.
Звякнув вирой, спешились и вошли внутрь вместе с другими припозднившимися путниками. Мальчишка исчез чуть раньше, ещё на последнем перекрёстке, махнув рукой на прощанье, припустил куда-то рысцой.
– Не нравится мне шельмец, – пробурчал Крэг.
– Да тебе же никто не нравится. Пора привыкнуть, – поддел Нааррон.
– Молчи, заучка!
Дорога от ворот вела мимо добротных двух и трехэтажных домов. Серые, сложенные из камня стены, часто с северной стороны зеленеющие мхом – деревянных построек, несмотря на близость леса, здесь практически не встречалось. Красные черепичные крыши, на каждой по две-три каминные трубы. Всюду крепкие ставни на зарешеченных окнах. Закрытые попадались, по большей части, только на верхних этажах. С нижних доносились звуки кутежа, – почти каждый второй дом на этой улице был постоялым
Молотом в нос ударили запахи пищи, отозвавшись голодным спазмом в желудках – обедали путники сегодня абы как, не слезая с коней. В ярко освещённых залах, через окна с ещё не закрытыми на ночь ставнями, Нааррон без труда разглядел силуэты пирующих – день подошёл к концу, и приезжие купцы радостно пропивали выручку, наслаждаясь прелестями местной кухни.
В переулках между домами то и дело попадались на глаза фривольно разодетые дамочки, кидающие недвусмысленные зазывные взгляды на молодых и привлекательных путешественников – улица соседствовала с кварталом наслаждений.
«А что? Логично, – подумал адепт, – все под боком. Из-за стола – туда, продолжать веселье». На улицу легкомысленные дамы не высовывались, и юркали обратно, стоило какому-нибудь стражнику обратить строгий взор в их сторону.
Когда в животе заурчало особенно громко, кобылка под Наарроном всхрапнула.
– А, может, ну его?
Крэг вопросительно повернулся, прослушав слова адепта из-за очередной строящей глазки девицы.
– Ты ещё не устал на них пялиться? – Нааррон добавил в голос побольше равнодушия, стараясь не особо приглядываться к непозволительно высоко задранным юбкам и вываливающимся из корсетов прелестям.
– Ты не понял, заучка. Это они на меня пялятся, – голос Защитника звучал самодовольно.
– Им без разницы на кого пялиться, лишь бы кошель был полон.
– Заучка, у тебя есть деньги?
– Есть немного, а что?
– Тогда покажи мне хоть одну, которая смотрела бы на тебя?
Крэг заржал, и Нааррон устало закатил глаза.
– Может, ну его, этот постоялый двор, как-там? «Три драные кошки»? – повторил он, оставив без внимания выпад курсанта.
– «Четыре кошки», – поправил Защитник. – Ты, вообще, как в мудрецы-то загремел? У тебя ж памяти, как у курицы.
– У меня прекрасная память, просто не запоминаю информацию, которая не представляет ценности.
– Конечно! Совсем неважно, где тебя обдерут до нитки, а где можно сэкономить свои кровные.
– Материальное – ничто! – высокопарно заявил Нааррон. – Духовная пища, коя есть знания…
– Напомни завтра на рынке, чтобы я на твою долю, прикупил пару умных книжиц. Да! И не проси больше кого-нибудь подстрелить.
– Я не это имел в виду.
– Вот и не умничай, – оборвал его Крэг.
Впереди показался перекрёсток, и путники повернули направо к западным воротам, о чём свидетельствовал указатель. Дальше, мощённая шлифованным камнем, улица вела мимо обширной рыночной площади. Вдоль выстроились в ряд дома мастеровых, первые этажи которых сплошь являлись лавками. Каждая была украшена добротной, с любовью выполненной вывеской.
Нааррон загляделся, несмотря на сумерки:
– А вывески-то почище, чем в столице будут! – искренне удивился он не раз бывавший вместе с Настоятелем Агилоном в Стольном граде.