Огонь в твоих глазах. Трилогия
Шрифт:
– Я уж подумала разбойничает кто.
– Ты и разбойничаешь! Почто Тумана отравила? – Кира едва сдержалась, чтобы не стащить красавицу через высокие перила за длинную косу, да не приложить разок о ступеньку, руки так и чесались.
Пухлые, красиво очерченные губы расплылись в довольной улыбке:
– Это тебе за Паситу, – Глафира даже не думала отрицать обвинения.
– Что ты такое говоришь?! – Охотница даже опешила от такого заявления.
– Защитник – мой по праву!
– Защитник ничей! А ты – дура, если так решила.
– Думаешь, если твоя мать отхватила себе Каррона, то и ты имеешь право вставать
«Или, вообще, недостаточно хороша…» – подумалось Кире под едва ли не сочувствующим взглядом Глафиры.
– Ты забрала у меня Микора, – не унималась та, – а теперь и Паситу хочешь отнять?! Не выйдет! – Она зашипела разъярённой кошкой, спускаясь по ступеням навстречу. Красивое лицо зло кривилось, даже осанка стала угрожающей: – За это я отняла у тебя пса. Не уймёшься – продолжу!
Внезапно Кира успокоилась, ярость ушла, а всё что осталось – это жалость к потерявшейся девке.
– Послушай, Микор всегда мне был только другом. Не более. Если он на тебя и не смотрел, так в том не моя вина. Сердцу не прикажешь. Пасите я тоже нужна по иной причине. Поверь, я бы и рада не видеться с ним вовсе.
– Ты врёшь! Мне всё уже рассказали!
– Что хочешь, то и думай, – голос Киры звякнул металлом, – но, если увижу тебя рядом со своим двором, или кто о том мне расскажет, за косу проволоку через всю деревню. Так и знай! – Охотница повернулась и вышла на улицу, не обращая внимания на крики и угрозы, доносящиеся в спину.
6.
Тин Хорвейг перелистнул страницу. Люто клонило в сон, как с ним частенько случалось, если приходилось много сидеть за учебниками. Очередной зевок, чуть не разорвал рот, но всё же два дня прошли не впустую.
После праздника Киаланы он много времени посвятил медитации на берегу Широкой. Близость воды способствовала укреплению энергетических потоков. Легче давалась разработка новой структуры, которая позволила компенсировать перекос баланса сил в сторону огненной половины. После всех затраченных усилий, он почувствовал себя вполне сносно. Все оставшееся время Защитник посвящал чтению и переводу Книги Излома. Даже брал её с собой – после медитации лучше думалось.
Среди прочего, Пасите удалось обнаружить упоминание о слиянии и взаимном усилении мощи Защитников за счёт объединения сфер силы в момент инициации. Описание было весьма запутанным, и знаний тин Хорвейгу недоставало, чтобы разобраться в тонкостях ритуала, да и ни про какое «объединение сфер силы» он доселе не слышал: «Надо срочно везти книгу в Орден, уж дядя точно сможет во всём разобраться».
На глаза раз за разом попадалось какое-то предупреждение, которое повторилось минимум трижды. Но все, что удалось разобрать, сводилось к тому, что следует правильно просчитывать коэффициенты потенциалов, и что ритуал возможно провести лишь однажды. Отчего-то мысли то и дело возвращались к Ночи Киаланы: «А ведь именно после поцелуя с девчонкой тин Даррен неожиданно возрос мой потенциал, стоит быть с ней осторожнее, пока не выясню всё про это самое слияние. Вдруг случайно повлияю на её силу, запустив эту самую инициацию невовремя?»
К
– Неплохо, тин Хорвейг, неплохо. Но можно было и лучше. Твоя основная ошибка…
Пасита усмехнулся: «Вспомнится же!»
Одолел зов природы, и Защитник встал из-за стола. Мордан уехал ещё накануне, Харилы тоже нигде не было видно. Младший тин Шноббер, вообще, теперь старался не попадаться на глаза лишний раз с тех пор, как упросил не прогонять вместе с братом. Так что в сенях и на дворе никто не встретился. Поддавшись безотчётной тревоге, тин Хорвейг с крыльца вернулся в избу. Осмотрелся. Книга Излома лежала на столе, хотя он был уверен, что поставил её обратно на полку.
«Может, запамятовал?»
Тревога не отпускала, а Защитник привык доверять своим ощущениям. Впервые за всё время он побоялся отставить книгу без присмотра.
«Опять же, тин Шнобберы знают, что она представляет для меня ценность. Вдруг Мордан подговорил брата её уничтожить, чтобы отомстить за обиду?»
Пасита внимательно, осмотрел горницу, проверил под столом и за занавеской, что отделяла постель и закуток у печи от прочего пространства. Выглянул в сени, но и там ничего подозрительно не обнаружил. Вернувшись в горницу, подошёл к открытому окошку – на дворе, похоже, никто не скрывался: «А если бы и так, то теперь уже и след простыл».
Защитник взял книгу и поместил в сумку, в которой носил её с собой на берег: «Пока буду держать при себе, а позже придумаю куда спрятать».
7.
Пайшан большим чёрным пауком распласталась в сенях под потолком, у самой притолоки, затаила дыхание и, усилием воли замедлила стук сердца, когда Защитник осматривал сени: «Саршан-хо, ушёл бы поскорее, долго мне так не продержаться!»
Когда тот, наконец, вышел, юная асс-хэпт, выждав ещё немного, глубоко вдохнула. Сердце привычно отозвалось щемящей болью, возвращаясь к нормальному ритму, не обращая на это внимания, девушка тихо скользнула в комнату. Ожидаемо книги на столе не оказалось. На полке, к сожалению, тоже.
– Хайшшат вассор! – Выругалась асс-хэпт сквозь зубы.
«Похоже, Защитник забрал книгу с собой. Какая незадача! Глупая ослица, нужно было взять её сразу, потом бы убедилась, что это именно Книга Излома».
Убивать кого бы то ни было в деревне, Хэпт-тан настрого запретил. За ослушание последует неминуемое суровое наказание: «Да такое, что не раз пожалею, что не приняла лёгкую смерть от меча или силы Защитника».
Об этом конкретном Защитнике тоже ходили кое-какие слухи, так что встреча с ним лицом к лицу ничем хорошим для ассасина её уровня закончиться не могла, а потому следовало делать все возможное, чтобы остаться незамеченной.