Огонь, Вода и Медные Порталы
Шрифт:
Ушла она довольно далеко, когда солнце, миновав зенит, стало клониться к западу. Лес погрузился в сумрачные тени. «Где же это зимовье? Далеко ли еще? Успею ли я дойти до него засветло?», — думала Настя, уже чувствуя усталость, но невольно прибавляя шаг. Снова ночевать под кустом не хотелось. Тревожность, не так давно покинувшая ее, снова обрела свои ощутимые, почти осязаемые, черты. Большой дуб не стоял на ее пути, она прошла под его, широко раскинутыми, гигантскими ветвями, когда её внимание привлекло большое, низко расположенное, дупло.
Настя сделала шаг с тропинки, невольно заинтересовавшись:
Нижняя ветка дуба так удобно размещалась под самым дуплом, что на неё взобрался бы даже ленивый. Настя ленивой не была, а потому, подогреваемая любопытством, прихватила с земли небольшую сучковатую палку и влезла на ветку.
«Если проверить, что там, не рукой, а палкой?», — думала Настя. — «Палку точно никто не укусит, а даже, если укусит, ей больно не будет».
Маленькая пчелка почти незаметно подлетела к дуплу и, потоптавшись на краю, юркнула внутрь. «Как странно!», — подумала Настя. — «Пчел вокруг нет, а одна пчелка залетела. Может быть, они улетели отсюда? Улетели и оставили мёд? Ведь если есть пчелы, значит, должен быть мёд!», — с логикой, достойной мозгов Винни-Пуха, заключила девушка и осторожно засунула палку в дупло. Пошарила ей там.
«А, если пчелы там все же есть?» — запоздало подумала девушка. — «Интересно, можно ли взять немного мёда, не потревожив пчел?»
Настя никогда не видела пасеки, не знала, что пчёлы живут в ульях, видела лишь, что они перелетают с цветка на цветок и знала, что мёд — это продукт их жизнедеятельности.
Девушка вытащила свое исследовательское орудие из дупла, осмотрела. Палочка была облеплена воском и мёдом.
— Ура! — обрадовалась, предвкушая, как удачно она полакомится. — Там все же есть мёд! Как бы его достать? И во что положить?
Негромкий равномерный гул не насторожил увлеченную поиском тары Настю. В течение минуты гул нарастал, а потом из дупла роем полились пчёлы. Настя взвизгнула и спрыгнула с ветки на землю. Рой завис над ней тёмным облаком, и Настя решила, что кусать пчёлы её не будут, когда несколько штук ринулись на бедолагу, атакуя.
Настя снова взвизгнула и попыталась отмахнуться, чувствуя, как запекло ожогом шею, голову и руку. Её хаотичные взмахи руками еще больше раззадорила диких пчёл. Отмахиваясь и то и дело взвизгивая, Настя понеслась по тропе, что было сил. Пчёлы ринулись за ней, преследуя и отправляя самых смелых в атаку.
— Мамочки! Мамочки! — визжала Настя, убегая по тропе. Неудобные лапти едва не спадали с ног.
Наконец пчелы отстали, и впереди, среди расступившихся сосен показалась избушка. «Это зимовье?» — облегченно подумала девушка, решив, что ей наконец-то удалось оторваться от пчёл. И почувствовала, как горячо вспыхнула скула. Настя взвизгнула, закрыла лицо руками и, вслепую, со всех ног припустила в сторону избушки.
Рванула низкую дверь на себя. Дверь подалась на удивление легко.
Девушка закрыла лицо руками, словно могла спрятаться за ними от боли и всего того, что с ней происходит. У неё было ощущение, что пульсирующей болью горит и ломит все тело.
«Нужно приложить что-нибудь холодное к месту укуса. Хотя бы к лицу», — Настя поднялась и осмотрелась. У печки стоял топор. Не слишком подходящая вещь для того, чтобы прикладывать к лицу, но зато точно холодная. Настя приложила железо к налившейся болью скуле, и посидела так несколько минут. Легче не стало, но она ведь не знает, как стало бы, если бы она не приложила холод.
Осторожно приоткрыла дверь на улицу. Роя пчёл нигде не было видно. Настя вышла и развесила за избушкой на ветках сарафан и блузку. Отодвинула за печкой кирпич и нашла схрон, о котором говорил Болотник. Котелок оказался совсем небольшим, ну да ей большой и не нужен.
Прошла вокруг избушки и собрала хворост. Очертив на земле палкой круг, соорудила место для костра. Воткнула в землю сучковатые, заостренные ножом, палки. Повесила на них палку-перекладину. На неё — котелок. Полюбовалась. Котелок и пару найденных в избушке тарелок отмыла в реке и, набрав воды, вернулась и развела костер.
Разувшись, поймала в реке пару окуней практически голыми руками. Солнце уже садилось, когда уха была готова. Настя поела и расстелила в избушке на лежанке набитый сеном тюфяк. Всеми доступными ей способами, Настя убеждала себя, что завтрашний день будет лучше, что нельзя сдаваться и, что сейчас в её жизнь приходит что-то очень хорошее.
Убеждения почти не помогали. Все тело болело и жгло. Глаз в отражении реки выглядел пугающе. Вечер, спустившийся на лес, и одиночество не прибавляли ни сил, ни уверенности в том самом завтрашнем дне. Настя сжала свои маленькие кулачки и сказала вслух в сгущающийся мрак ночного леса:
— Все будет хорошо!
Глава 11
Светозар вышел в лес, ступая босыми ногами по привычному с детства разнотравью. Рубаху и штаны скатал валиком и закрепил на ноге кожаным шнурком. Перекинулся через голову, обернувшись соколом, и взмыл ввысь, рассекая пространство сильными крыльями. Полетел над лесом, ориентируясь по солнцу, выдерживая намеченный курс. Летал долго, высматривая Настю, зигзагом проходя те лесные участки, где, по его представлению, могла находиться девушка, но видел лишь зверье, да деревенских девчушек, что разбрелись по округе в поисках грибов и ягод. Светловолосой девушки в синем сарафане не было, как сквозь землю провалилась. Это было странно. Светозар не сомневался, что отыщет девушку где-нибудь на лесной опушке или у ручья. Осталось проверить лишь одно место, возможно она и в самом деле обосновалась в зимовье, что граничит с болотами.