Огонь войны (Повести)
Шрифт:
— Мы послали вниз по течению шлюпку с двумя матросами, — рассказывал капитан. — Они вызвали быстроходный катер с горючим.
Когда стемнело, оба катера снялись с якоря. В каюту вызвали на допрос еще одного лутчека, по имени Вели. Припугнув пистолетом, его спросили, указывая на Вельмурада:
— А ну, что ты знаешь про вашего главаря?
Насмерть перепуганный лутчек чернил Вельмурада, как только мог. Их увели и обоих посадили в пустом помещении на палубе. Вельмураду дали нож, надрезали веревку на руках. Охранявший их
— Скорее ко мне! Сейчас освобожу…
Обрезав веревки у него на руках, Вельмурад сказал:
— Бежим! Плавать умеешь?
— Д-да… — пробормотал пленник, у него зуб на зуб не попадал от страха.
Шагнув к борту, они прыгнули в воду. Матрос поднялся, поглядел вслед бежавшим — и пошел докладывать капитану об удаче операции.
Оба беглеца, подхваченные течением, сразу потеряли друг друга из виду. Напрягая силы, Вельмурад устремился наперерез течению. Пришлось скинуть сапоги, мешавшие плыть. Прошло с полчаса, пока он выбрался на берег. Пройдя немного в направлении аула, встретил своего сотоварища — тот лежал на траве, все еще не оправившись от усталости и страха.
— Брат мой! — приподнялся Вели навстречу Вельмураду. — Клянусь, до конца дней моих не забуду твоей доброты…
— Живее подымайся! — оборвал его Вельмурад.
Но тот устал до последней степени и не в силах был стоять на ногах. Они сели, Вельмурад стал рассказывать, каким образом на катере лутчек Абды надрезал путы у него на руках и незаметно сунул нож.
— Что, и Абды в плену? — спросил Вели.
— Да. Он оставался на острове наблюдать за красными; но попался к ним в руки. Прикинулся изменником, и они его не связали. А теперь вот помог нам бежать. Ты тоже там распинался…
— Не выдавай меня. Яйлым, дорогой! — взмолился лутчек.
— Ладно! — махнул рукой Вельмурад-Яйлым. — Но и ты при случае поможешь мне. Пошли!
Вскоре их окликнул дозорный. Лутчеки сидели вокруг костра на окраине аула. Мирахур с приближенными расположился поодаль. Еще издали острые глаза Вельмурада разглядели рядом с мирахуром незнакомого — белолицего, в чалме и тонком халате. Красноармеец инстинктивно подался назад, но мирахур уже окликнул его, подзывая жестом.
— Сейчас, господин мирахур! — проговорил он. — У того костра сумку забыл…
А сам прибавил шагу, направляясь в сторону от костра к прибрежным зарослям. «Это, конечно, Искандер-паша! — стучало у него в мозгу. — Только бы он не успел разглядеть меня…» Но Искандер-паша остротою зрения мог бы поспорить с ястребом. Едва Вельмурад появился вблизи костра, англичанин что-то шепнул мирахуру. Тот секунду оторопело хлопал глазами, потом вскочил, выпалил в воздух из маузера, заорал во всю мочь:
— Держи! Молодцы мои! Хватай изменника!..
Поняв, что все пропало, Вельмурад пустился бежать.
Но силы были на
— Тащить? — спросил кто-то.
— После! — злобно бросил мирахур. — Только стерегите в оба!
Увидев продырявленный мех и влажный песок под ним, Нурягды остолбенел.
— Что же ты стоишь? — вывел его из оцепенения голос командира. — Скорее чайник!
Остатки воды кое-как собрали. Узнав о несчастье, люди впали в уныние.
— Бритвой порезано, — сказал Бехбит, осмотрев мех.
Опять им обоим пришлось крепко задуматься.
— Кто же из двоих? — глядя вдаль, спросил Союн Сулейман.
— Обоих расстрелять к черту! — внезапно, сжав кулаки, обернулся к командиру Бехбит. — Или прогнать. Без них доведем караван, втроем…
— Это не выход! — решительно отмахнулся Союн. — Мы таким образом ничего не выясним. Ведь только один из них — шпион… Если отправим их обратно в Чарджуй, значит они по пути обязательно встретят лутчеков. Двое отбились бы, погибли бы наконец, но шпион приведет врагов по нашему следу… Выход пока один: отстранить обоих от дозоров, стоять нам с тобой.
— Погоди… — Бехбит хотел что-то возразить, но Союн Сулейман встал.
— Решено! В конце концов я командир.
С заходом солнца караван выступил. «Шестьдесят верст, не меньше, надо пройти за ночь, — с тревогой думал Союн, шагая, позади. — Тогда еще один переход, не больше. Люди вытерпят… А верблюдов загубим».
Бехбит по-прежнему шел чуть впереди, высматривая более удобный путь. Хайдар-водонос держал за повод верблюдицу. Оба красноармейца шагали рядом.
— Кто же все-таки продырявил мех? — вполголоса будто у самого себя, спросил Нурягды.
— А может, этот самый Хайдар… — так же тихо отозвался Мемик. — Что-то не нравится он мне. Ведь говорят, его чуть ли не силой повели с караваном. Наверное, хочет, чтобы мы свернули обратно к реке. А там сбежит…
— Погибнуть за революцию — это я понимаю! — Нурягды обернулся к товарищу. — Но тут… Может, в самом деле измена?
— Да, за революцию… — эхом откликнулся Мемик. — Вот и Вельмурада отослали. Куда, зачем?
— Н-ну, я винтовку из рук не выпущу! — Нурягды погрозил кулаком в темноту. — Всем троим по одной пуле найдется.
Шли без остановки всю ночь. Пески за день накалились, прохлада не наступала. Снова у людей пересохли губы, но нечем было смочить их, остатки воды берегли. Верблюды приустали. На рассвете старый косматый самец в хвосте каравана упал и не смог подняться. Пришлось устроить привал. Каждому досталось по два глотка воды.
— Дальше пойдем? — тихо спросил командира Бехбит.
— Да! Пока вода есть, нужно идти. Давайте, товарищи, навьючивайте!
Бойцы тяжело поднялись на ноги, взялись за ящики.