Огонь желания
Шрифт:
Глядя на распоясавшегося француза и едва сдерживая гнев, Адам встал рядом с Каролиной.
– Я приехал сюда сегодня утром, сержант. И не обязан перед вами держать отчет, так что ни моя одежда, ни цель моего приезда вас не касаются.
Газен усмехнулся.
– Ну конечно! Однако я в Саламанке уже несколько дней, и никто здесь ничего никогда не слышал о капитане Сен-Жюсте! Ах, ну да, какая жалость: мужчина настолько засекречен, что ни единая душа его имени не знает. Но полковник Леко, наверное, должен знать своего офицера, не так ли? И я думаю, вы сами мечтаете засвидетельствовать свое почтение вашему большому
Только теперь Адам посмотрел на Каролину. Она выглядела испуганной, но поднялась спокойно и, взяв его под руку, сказала:
– Какая жалость, что я не успела переодеться! – Произнесено это было на чистом французском.
Когда они покинули гостиницу и пошли вдоль улицы, окруженные солдатами, Каролина шепнула Дьюарду по-английски:
Хокинс ушел. До вечера он не вернется.
– Но я же велел ему не оставлять тебя!
– Я упросила его. Он занимается поисками Эмили, Адам. Кто-то же должен это делать!
Последние слова прозвучали, как обвинение. Адам посмотрел ей в глаза и прочел в них: «Если бы не ты, то мою дочь не украли бы! И мы не оказались сейчас в Саламанке, арестованные французами».
Он хотел бы успокоить женщину, но как? Только возвращение Эмили могло бы ее успокоить. По крайней мере, тогда можно было бы сказать, что их ситуация не так уж и плоха.
– Мое сокровище, – произнес он по-французски, заметив, с каким подозрением солдаты смотрели на него. – Не беспокой себя понапрасну. Наш арест долго не продлится. Все будет хорошо.
Каролина метнула в него недовольный взгляд и отвернулась. Она понимала, что Адам мог обмануть молоденького лейтенанта в Аскуэре, но вряд ли этот номер пройдет здесь, в Саламанке, где были собраны немалые силы французской армии.
Газен ввел их в двор большого здания, в котором располагался штаб, и велел двоим солдатам остаться на улице. Затем повел своих пленников по широкой лестнице внутри здания.
Их пропустили в приемную, где томились с полдюжины испанцев, и у больших двойных дверей стояли два французских солдата с саблями на боку.
Газен, подойдя к одному из солдат, заявил, что арестовал мужчину, который выдает себя за капитана Сен-Жюста, и его любовницу-англичанку. Этот, якобы, Сен-Жюст, по всей видимости, обыкновенный шпион. Об этом немедленно должно быть сообщено полковнику Леко. Немедленно, иначе он, сержант Газен, не отвечает за гнев полковника.
Солдат отдал честь и исчез за дверью. Вскоре он снова появился и велел Газену войти вместе с пленными. Каролина затаила дыхание. Адам обнял ее и слегка подтолкнул вперед.
Они вошли в просторную комнату с высокими потолками.
Прямо перед ними стоял огромный стол, возле которого возвышался широкоплечий мужчина в мундире полковника французской армии. Глубокая морщина пролегла у него между бровей.
– Значит, сержант, вы привели мне шпиона? Так. А теперь, отойдите-ка в сторонку, дайте мне взглянуть на мужчину, который называет себя
ГЛАВА 10
Газен отошел в сторону, предоставляя полковнику возможность получше рассмотреть задержанных. Каролина поежилась и теснее прижалась к своему спутнику. Если Адама посадят в тюрьму, если и ее посадят вместе с ним, то что будет с Эмили?
Леко долго разглядывал пленников. Что он при этом думал, трудно было понять, так как лицо его оставалось непроницаемым. Через некоторое время морщина между его бровей сделалась еще глубже.
– Ну что ж, сержант, – произнес наконец полковник. – Посмотри на этого мужчину очень внимательно, чтобы получше запомнить его лицо.
Газен машинально кивнул головой.
– Да, мсье.
– Что тебе о нем известно?
– Очень опасный тип. Полковник, он пытался убить меня! – солдат осмелел, и речь его стала более эмоциональной. – Это случилось в Аскуэре, расположенной на холмах под Бургосом. Он и тогда был без мундира, хотя назвался капитаном Сен-Жюстом.
– Значит, он пытался убить вас, сержант? Газен не успел повторить свое вранье, так как, гневно сверкая глазами, вмешалась Каролина.
– Но прежде ваш сержант пытался изнасиловать меня! – воскликнула она.
– А эта английская шлюха – его любовница! – заявил Газен с такой уверенностью, словно ничего другого просто быть не могло. Затем он указал на Адама. – А этот говорил, будто выполняет секретное задание. А у самого нет никаких документов. Наверное, он шпион.
– Вот как, значит. Шпион, – повторил Леко. Каролину охватил панический страх. Если этот французский полковник посчитает Адама шпионом, да еще найдет при нем секретные бумаги, то нет сомнений, что расстрела Дьюарду избежать не удастся. Несмотря на то, что она была сердита на своего спутника, считая его главным виновным в пропаже Эмили, он все же по-прежнему был для нее человеком, с которым она связывала безопасность своей дочери. И сейчас ей казалось, что если убьют Адама, то погибнет и Эмили.
Леко наклонился, опершись руками о стол.
– Слушайте меня, сержант. Слушайте меня очень внимательно. Вы должны забыть, что видели когда-либо этого человека! В Аскуэре или в Саламанке, или где угодно в этой проклятой стране вам его видеть не приходилось. Запомнили? Вы больше не должны приближаться к капитану Сен-Жюсту никогда. И уж тем более разговаривать или как-то еще вмешиваться в его дела! Это ясно?
Изумленно уставившись на полковника, Газен утвердительно кивнул.
– И если вы нарушите мой приказ, – голос Леко звучал мягко, но слова произносились отчетливо, подобно выстрелам, – я самолично позабочусь, чтобы вас предали суду и повесили за неподчинение приказу! – Он выпрямился. – Это все, сержант.
Полковник подождал, пока ошарашенный Газен, даже не взглянув на своих бывших пленников, покинул кабинет.
Каролина впервые за весь день вздохнула полной грудью. Она поняла только то, что Адам не будет немедленно расстрелян, и что это не первая его встреча с полковником. Но что за игру он затеял, она даже не пыталась понять.
Как только за Газеном захлопнулась дверь, Леко вышел из-за стола и подошел к недавним арестантам. Каролина невольно попятилась назад. Если одна опасность миновала, то, кажется, приближалась другая.