Ограбление по-беларуски
Шрифт:
Рыгор распрямился, расправил плечи и стал по очереди похрустывать суставами пальцев — неторопливо, явно рассчитывая на театральный эффект. Действие песен, очевидно, снова подходило к концу, и вот-вот мог произойти акт насилия. Но тут на Рыгора напал кашель, и ему пришлось отступить от своей жертвы и сесть на диванчик рядом со входом. Откашлявшись и утерев выступившие слёзы, он сказал директору:
— Ты поступил подло, как грязный предатель. Но я тебя прощаю, дружок. Помни мою доброту. И его доброту тоже, — Рыгор кивнул в сторону Лявона, вытирающего платочком нос.
Дружок не отводил прищуренного взгляда от потолка, хотя явно волновался — когда Лявон
Немного отдышавшись, они вытянулись перед ним в струнку и запели — Рыгор запел «Липу», а Лявон «Несказанное, синее, нежное» — и от такого несовпадения снова захохотали, держась за животы и повизгивая, но этот приступ длился уже недолго. Лявон отсмеялся первым и первым продолжил свою песню, и Рыгору пришлось присоединиться к нему. Старательно выводя мелодию, Лявон думал о том, что вышло бы, если б они пели директору на ухо одновременно каждый свою песню. И ещё удивлялся тому, что поёт и думает сразу, и одно другому не мешает. Из-за этих мыслей он постепенно утратил свой весёлый задор, сделавшись задумчивым и серьёзным. Когда песня кончилась, он устало опустился на диванчик, предоставив вести переговоры Рыгору.
— Ну что, милый друг, ключики у тебя? — начал Рыгор напрямую.
— Какие ещё ключики? — откликнулся директор, но было неясно, что заставило его вступить в диалог — успешное прозрение или удивление от самого факта неуместного пения.
— От тех жёлтых автобусов, которые там под мостиком стоят.
— Вы не получите от меня ни-че-го, — произнёс директор отчётливо и твёрдо.
Рыгор повернулся к Лявону, чтобы предложить ему спеть для директора ещё и «Липу», но застал его засыпающим, с клонящейся на плечо головой. Рыгор пнул кроссовкой его туфлю, от чего Лявон встрепенулся и недоумённо вскинул голову.
— Пойдём посмотрим, а там решим, что делать.
Оставив директора в покое, они вышли из здания и остановились под мостиком. Рыгор приблизился к забору вплотную, взялся руками за зелёные металлические прутья и с благоговением смотрел на автобусы. Лявон стоял чуть поодаль, лениво пытаясь понять хоть какую-то зацепку в происходящей бессмыслице: сначала оказалось, что машин не существует, а теперь они вдруг появились снова. «Может быть, мы выздоровели и снова подпали под воздействие иллюзий?» Но против этого свидетельствовал его нос, наглухо заложенный и источающий горячую влагу. Он обернулся и посмотрел на дорогу — а вдруг машины появились и там? Но дорога была пуста. «Если бы не песни, — подумал он, напевая про себя мотив из Шуберта, — я бы не выдержал унизительности положения».
В этот момент Рыгор оторвался от забора и побежал вдоль стоянки. Обежав стоянку кругом, он обогнул лёгкий шлагбаум, задев его бедром и выругавшись, и стал лицом к лицу с ближайшим автобусом. «Забавно, никаких запоров… Наверное, он потрясён, — Лявон наблюдал за Рыгором, не спеша двигаясь следом. — Да, ему пришлось нелегко. Автослесарь, обнаруживший отсутствие авто, похож на… например, на повара, обнаружившего отсутствие в природе продуктов». Лявон с улыбкой вспомнил Янку.
Тем
Внутри пахло пылью и нагретой пластмассой, посередине, под зеркальцем, болталась на нитке плоская зелёная ёлочка. Рыгор нажал на какую-то кнопку под рулём, и снаружи брызнули на стекло водяные струйки, а потом со скрипом задвигались туда-сюда резиновые щётки, прочертив две прозрачные дуги. Подняв глаза и что-то прошептав, Рыгор опустил руку вниз и повернул ключ. «Однако и ключ», — подивился Лявон.
Автобус завёлся: под ногами мощно и уверенно заурчало. Рыгор сказал, что нужно дать двигателю немного прогреться, но лицо его выражало крайнее возбуждение, глаза горели, и он не выдержал даже одной минуты. Дрожащей от нетерпения рукой он дёрнул рычаг передач и нажал на педаль. Двигатель рыкнул, и автобус рванулся назад, стукнувшись бампером об основание забора. «Чёрт!» — воскликнул Рыгор, тряхнув головой. Лявон терпеливо улыбался. Рыгор с силой выдохнул, видимо взяв себя в руки и решив всё делать аккуратно, и снова передвинул рычаг. Автобус медленно двинулся вперёд. Проделывая сложные манипуляции с рулём, рычагом и педалями, Рыгор вырулил на прямой участок стоянки.
— Получается, а?! — он взглянул на Лявона светлыми от счастья глазами.
Перед шлагбаумом он не стал ни тормозить, ни разгоняться, и тонкая пластмассовая перекладина сначала прогнулась под весом машины, а потом, сухо треснув, отломилась где-то у основания. Рыгор чуть прибавил скорости, осторожно поворачивая по закруглённой асфальтовой дорожке. Они проехали здание «Белнефтехима», повернули к проспекту Дзержинского и притормозили на перекрёстке.
— Нам налево, — заметил Лявон, вглядываясь в Макдональдс и пытаясь разглядеть в светящихся жёлтым окнах фигуру Янки.
Но Рыгор со смехом надавил на газ и повернул направо.
— Эй! Ты куда! Налево надо, за город!
Рыгор смеялся. Он жал на педаль, двигал рычаг и разгонял автобус всё быстрее и быстрее. Мелькнула бензоколонка, какой-то зелёный лужок, потом они резко, с визгом шин, повернули налево, пролетели протестантскую церковь и понеслись мимо серых бетонных заборов, заводов. Желая повлиять на Рыгора, Лявон попытался запеть Шуберта, но машину так трясло, что он замолк, побоявшись прикусить себе язык.
Путь их продолжался минут десять, но они показались Лявону часом. Он с ужасом следил за каждым столбом, летящим навстречу, и обливался потом, а внизу живота что-то неприятно опускалось и тянуло. Но, успешно вписавшись ещё в несколько поворотов и перекрёстков, Рыгор вдруг сбавил скорость и завернул в какой-то двор. Машина остановилась, и он, счастливый и удовлетворённый, откинулся на спинку сиденья. Лявон перевёл дыхание.
— Ну, и куда мы приехали? — возмущённо спросил он.
— К Пилипу. К твоему руководителю практики. Пошли, зайдём, похвастаемся тачкой! — Рыгор выпрыгнул из кабины и потянулся. — Не хнычь! Это мой старый боевой товарищ. Успеем ещё за город.