Огромный бриллиант

Блэйкли Лорен

Город должен отвлечь мои мысли от Шарлотты, поэтому я углубляюсь в него — винные погребки и магазины с цветами, китайские рестораны, предлагающие жирную лапшу, круглосуточные аптеки, продающие все и ничего. Я иду по городу в окружении толпы людей, гуляющих по улице поздно ночью.

Но, открывая в час ночи дверь квартиры, я все еще возбужден. Прогулка не помогла. Я возбужден до предела.

Такое ощущение, словно в лице Шарлотты принял «Виагру», и это самое трудное и жестокое наказание для моего такого жаждущего дружка.

Фидо мяукает, потягивается вверх и ставит лапы мне на ногу в знак приветствия.

—

Голодный?

Его хвост дергается. Я направляюсь на кухню, открываю пакет и достаю немного кошачьего корма. Это полностью натуральный, органический, самый лучший корм. Харпер купила его, утверждая, что если он куплен в продуктовом магазине, то не сможет навредить коту. Мой парнишка пристрастился к нему: может быть, благодаря этому корму он чувствует себя тигром.

Я ставлю миску на пол, и он с урчанием поглощает еду. Кот получает такое удовольствие от миски сухого корма, что у меня живот сводит от зависти. Отлично. Теперь я завидую собственному коту, потому что его жизнь проще, чем моя. Примечание для себя: завтра пойти в магазин и заказать себе хоть какую-то перспективу, потому что твоя потеряна.

Я направляюсь в ванную, умываюсь, чищу зубы и пытаюсь забыть о сегодняшнем вечере. Послушайте, отказать пьяной девушке не сложно, потому что это действительно неправильно. Но по какой-то неизвестной гребаной причине было очень трудно игнорировать ее. Те вещи, которые она говорила. Те пошлые, развратные слова, слетающие с ее прекрасных губ. Они воспламеняли тело. Пробуждали что-то внутри меня. Какое-то желание. Какую-то потребность.

Тот поцелуй на улице — одно.

Сессия на ее диване — совершенно другое.

А если говорить о такси, то это нечто совершенно новое. Она была словно прямое попадание ракеты, заряженной похотью и выстрелившей в моем направлении — то, как она взобралась и оседлала меня, как она терлась о мое тело.

Я хотел этого всего.

Я хотел ее.

И до сих пор хочу.

Раздеваюсь и бросаю одежду в корзину. Ложусь голый в постель, выключаю свет и закидываю руки за голову. Отзвуки субботнего нью-йоркского вечера доносятся в окно шестого этажа. Стук каблуков по мостовой, дружеский смех, такси, остановившееся и высаживающее клиентов, а затем отъезжающее в поиске новых заказов.

Но даже представив себе все это, я все еще безумно возбужден.

Что, черт побери, мне делать с этой эрекцией? Забивать гвозди? Рубить дрова? Это как наказание. У члена есть свой собственный источник крови.

Я закрываю глаза, плотно зажмуриваю их и сдавливаю ладонями затылок.

Потому что я не могу этого сделать.

Не могу дрочить на нее. Не могу так поступить. Не буду этого делать. Не разрушу нашу дружбу, заходя так далеко. Мы уже сделали больше, чем должны были, и если пойдем дальше, то потеряем все, о чем она говорила сегодня в баре…все хорошее. Она — мой лучший, надежный, фантастический друг. Она сводит меня с ума, заставляет смеяться, и я рискую потерять ее из-за желания трахнуть.

Пусть даже мысленно.

Но я умираю. Кожа горит, а мозг зациклился на одном — секс, секс, секс.

Нужно сделать что-то с этой чертовой эрекцией, которая сегодня

работает сверхурочно, словно я подписался на круглосуточное дежурство. Я иду в гостиную, хватаю ноутбук и, возвращаясь в кровать, пролистываю вкладки.

Женщины. Много женщин. Горячие лесбиянки. Это то, что нужно. Что-то, что полностью удалит последние два дня, затопленные похотью. Нечто вроде двух горячих цыпочек в чулках, трахающих друг друга. И пожалуйста, никаких гифок из «Тамблера». Мне нужно видео, и я знаю, где его найти.

Уже через несколько секунд я наблюдаю, как великолепная рыжеволосая дева в черных чулках и подвязках входит в тускло освещенную гостиную.

Отлично. Устанавливаю ноутбук на покрывало, вытягиваю свое голое тело на кровати, кладу пару подушек под голову — и вот я готов к наслаждениям в своей вип-ложе.

К рыжей присоединяется сексуальная брюнетка, одетая только в белые туфли на высоких каблуках. Это даст результат, огромное спасибо. Я беру в руку член и приступаю. Двигаю ладонью вверх и как можно быстрее опускаю ее вниз, до самых шаров, таких тяжелых и ноющих.

То, что доктор прописал. Я собираюсь наслаждаться каждой секундой этого и крепче сжимаю ладонь.

Член пульсирует в руке, но я очень рад, что нахожусь на пути к неминуемому освобождению, как и женщины, перешедшие на кушетку и получающие оргазм.

Идеальный вариант, потому что ни одна из них не похожа на Шарлотту. Они целуются, и моя кожа становится еще более горячей при виде этих обнаженных красавиц. Их рты пожирают друг друга, и рыжая держит полные груди брюнетки в своих руках. Брюнетка стонет и скользит своими пальцами по киске рыжей. Мой ствол еще больше твердеет, когда я наблюдаю за ее влажным скользящим пальцем.

Дыхание перехватывает, изо рта вырывается стон.

Громкий.

Представляю, как горяча и влажна ее киска.

Вся красивая и гладкая, покрытая соками от возбуждения.

Как она чувствовалась бы на моих пальцах.

Я начинаю двигать бедрами, ускоряясь. Второй рукой двигаюсь от живота вверх. Кончиками пальцев кружу по ободку плоского соска, и мне становится так хорошо, что весь мир исчезает. Это просто я, мое тело и женщины на экране.

Вскоре рыжая становится на колени, раздвигая ноги своей партнерши. Брюнетка откидывается на диван с широко открытым от стонов ртом, когда рыжая начинает лизать ее. Хорошие, длинные, сладкие движения.

— Да, — стону я, мои глаза прикованы к экрану. Я благодарю небеса за этих малышек. Мой член выходит на финишную прямую, и я так чертовски рад скорейшему исходу.

Я представляю себя между двумя этими цыпочками, обслуживающего их обеих — как поедаю одну и трахаю другую.

Нет ничего лучше.

До тех пор, пока все не становится астрономически горячим, когда на сцену выходит третья девушка. У нее светлые волосы и карие глаза, и она божественна. Я, кажется, ослеп, потому что не вижу никого, кроме нее. Сексуальная, подтянутая и чертовски соблазнительная. Я не могу отвести взгляда. Вскоре она — уже не она …это моя девочка…моя Шарлотта — голая передо мной — остальных женщин я не замечаю. Они исчезают, когда я закрываю глаза и двигаю рукой все сильнее и быстрее — проклятье, не могу больше с этим бороться. Я проиграл эту битву, потому что Шарлотта — это все, что я вижу.