Огромный. Злой. Зеленый

Новикова Татьяна О.

Они въехали на территорию аэропорта, промчались по дорожкам, шлагбаумы только и успевали подниматься. Охрана была предупреждена — пропустить без остановок.

«Всё-таки Златон тот ещё пижон», — отстраненно подумал Дит, когда авто затормозило на въезде в ангар.

Его брат любил шик, блеск и дороговизну. Выдержанное вино, брендовые шмотки, лучших топ-моделей. Он умел зарабатывать — но умел и бездумно тратить. Иногда Дитрих думал, что за этим показным выпендрежем скрывается какая-то личная боль. Но братья давно уже не

были близки, а потому не задавали друг другу никаких вопросов.

Даже самолет у него был из какой-то лимитированной коллекции, специально разработанный под желания хозяина, сконструированный по его запросу. Дитрих не удивился бы, если бы на борту обнаружился бассейн с джакузи.

Мысли о самолете и брате помогали отвлечься. Ненадолго отсрочить неизбежное.

Вот только чем дольше он избегал вмешательства, тем хуже становилось Тае.

Стук ее сердца стал тише и медленнее. Ее тело все еще лежало у него в руках. Вот же оно — теплое, близкое, бесконечно нужное. И, вместе с тем, сама ее жизнь утекала сквозь пальцы.

И тогда Дит решился.

— Тормози машину, не успеем! — рявкнул Дит не своим голосом.

Златон дернул ручник — их развернуло на сто восемьдесят градусов. На пустой территории, принадлежащей аэропорту, это было очередным пижонством и вызвало глухое раздражение. Но брат уже вдавил ногой педаль тормоза, и машина наконец остановилась.

— Все вон, — дважды Виталика и Злата просить не пришлось.

Дит осторожно уложил Таю на заднее сиденье автомобиля, а сам навис сверху. Ее глаза были открыты, но не видели его.

Баба Рая всегда говорила: «Глаза — зеркало души». Душа Таи была прекрасна.

Чернота ее зрачков затягивала. Чернота была повсюду. Биение их сердец слилось в унисон. В один бесконечный гул, метрономом отмеряющий оставшийся срок. Неожиданно вспомнилась картина, ради которой он ездил в командировку. Богини Судьбы, прядущие нити чужих жизней. Сейчас он отчего-то был уверен: у самой молодой из них лицо Таи.

Тьма обступила со всех сторон.

Здесь не было ни места, ни пространства. Безвременье.

Зареванная девушка в легком летнем платьице сидела перед ним, обняв себя за плечи, и раскачивалась из стороны в сторону.

Он присел рядом и протянул ей руку:

— Идем со мной.

Она дернулась как от удара, подняла на него свои кристально чистые, наполненные чужой болью глаза:

— Зачем? — такой простой вопрос, на который не было ответа. — Там кругом смерть и страдание. Я не хочу туда.

— Затем, что ты нужна мне, — слова дались с трудом. Он говорил не ртом, он говорил сердцем.

— Да, чтобы

предотвратить видения. Но… все равно все умрут. Мы лишь оттягиваем неизбежное.

— Ты нужна мне не за этим.

И снова этот пронзительный взгляд, выворачивающий всего тебя наизнанку. Под ним не солгать.

«Не упусти душу этой малышки, раз уж умудрился влюбиться…»

— Ты нужна мне, потому что… — Ну же! Она даже не вспомнит этого… просто признайся. Признайся хотя бы самому себе! — Без тебя я сам не вижу смысла оставаться там. Пожалуйста, идем со мной. Ты нужна мне. Без причин и видений. Безо всей этой магической шелухи. Просто потому что ты — это ты.

Замолчал. Его рука, которую он протянул девушке, слегка подрагивала.

Он почувствовал тепло на кончиках пальцев — это ее пальцы переплелись с его.

Тьма тут же отступила. Контуры окружающего мира начали проступать, пятнами цвета пронзая черноту.

Ночь, машина, территория аэропорта.

Глава 16

Тая тоже потихоньку пришла в чувство. Вдохнула и резко выдохнула, огляделась, словно не понимала, где находится.

— Ты как? — осторожно спросил Дит, помогая ей выбраться из авто.

— Мне лучше, — мрачно кивнула. — Здесь… спокойнее.

Разумеется, ведь персоналу аэропорта приказано держаться от ангара как можно дальше.

— Доверься мне, я попытаюсь тебе помочь больше. Ты научишься контролировать видения. Обещаю тебе. Это не просто, но вполне реально. Когда мои силы впервые проявились, я испытывал что-то подобное. Думал, что схожу с ума, — он заметил, что в глазах Таи затаился интерес пополам с тревогой. — Это было невозможно обуздать. Я видел смерть повсюду. Во всех подробностях. Ежесекундно.

Они поднялись по трапу и оказались внутри самолета Златона. Огромная пафосная громадина. Тут легко затеряться. Самолет самого Дитриха, по сравнению с этим, казался почти игрушечным.

— Будьте как дома, гости дорогие, — пошутил Злат, хотя голос его звучал пасмурно. — Можете не снимать обувь.

— А где Моня? — без особого интереса уточнил Дитрих, посмотрев по сторонам.

Злат прислушался. Задумчиво дернул плечом.

— Видимо, обиделась. Что с неё взять? Моня, детка! — крикнул он зычно, от всей души. — Выходи! В этот раз я не привел ни одной бабы! Тая не считается. Она не баба. Она — невеста Дитриха!

— Вот уж спасибо. А то после твоих девиц самолет замучаешься дезинфицировать, — ворчливо донеслось из-под широкого кожаного сиденья. — Дитрих, здравствуй. Тая, кто бы ты ни была, тоже приветики.